Читать книгу Любовь за гранью 4. Безумие Зверя онлайн | страница 54
Влад вцепился в воротник рубашки Николаса:
– Отдать ему в жертву наших собратьев? Обменять на эту тварь? Ты в своем уме?
– В своем, и мы отдадим. Влад, все должно остаться в семье, и никто не должен знать, что произошло на самом деле. Ты подкупишь ищеек. Информация не просочится в Совет, а кого нужно заставишь замолчать навсегда. Ты сделаешь это ради отца. Так бы он поступил с одним из нас, если бы…
– Она не одна из нас! Она никто, найденыш, неизвестный ублюдок, подкинутый нам самим адом. Она не одна из нас.
Теперь уже Ник тряхнул Влада и посмотрел ему в глаза.
– Она одна из нас, потому что – она моя жена.
Разжав пальцы, Влад осел на пол, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Делай, как считаешь нужным. Мне все равно. Я сделаю все, о чем ты просишь, но для меня этой твари не существует. Будь она проклята. Будь проклята.
Хлопнула дверь кабинета. Ник понял, что Лина не выдержала, он слышал затихающие шаги на лестнице, ведущей в ее спальню.
– Нужно сообщить Кристине и Витану, Фэй уже наверняка знает.
Словно в ответ на его слова в кабинет вошел Криштоф, бледный как мел.
– Она уже знает. Я приехал к вам, она хочет, чтобы я был рядом с ним, когда вы похороните то, что от него осталось. Фэй справится сама. Я оставил с ней двух воинов. Ник, она передала тебе вот это.
Криштоф протянул Нику флакон.
– Всего три капли, и падший ангел будет бессилен, как любой смертный. Это жидкость – проклятие Чанкра. Нейтрализовать практически невозможно. После нескольких месяцев употребления Падший беспомощней и чувствительней человека.
Николас кивнул и почувствовал, как лед сковал еще кусок его сердца. Фэй знает, кто убил ее брата. Фэй видела то же, что и они. Больше нет сомнений… Никаких. Его жена – жуткий монстр, которого ненавидит даже такое доброе существо, как Фэй. Все кончено. Это даже не жажда мести – это ненависть, ярая, жгучая ненависть и холодное желание поставить на колени, заставить пожалеть о каждой минуте ее жизни. Но кусочек сердца все еще пульсировал, принося невыносимую боль. Там в самом уголке, обливаясь черной кровью, все еще жила сука-любовь. И не разъесть ее ядом ненависти, не удушить, не выжечь без риска, убить само сердце. Пусть корчится от боли и будет проклят этот кусок. Пусть медленно подыхает в агонии, пока не покроется тем же льдом. Ведь когда-нибудь смерть наступит и в этом уголке сердца. Через время… через годы или столетия… но наступит. Он на это надеялся, он желал этого, он жаждал забыть.