Читать книгу Никто не будет по ней скучать онлайн | страница 30

Вот таким был мой мужчина: полупьяный во вторник, упивающийся превосходством над чем-то, у чего даже нет центральной нервной системы. Чтобы издеваться над кем-то его габаритов потребовалась бы стойкость характера, которой у него не было.

Но такими и были мужчины Коппер Фолз. Не все, может, даже не большинство, но достаточно. Достаточно, чтобы это стало тенденцией. Достаточно, чтобы, будучи одним из них, оглядываться и думать, что таким быть нормально. Твой отец, наверное, был таким же; он же и научил тебя, что есть определенное чувство власти в растаптывании пауков, сжигании мух, уничтожении жизни настолько меньше твоей, что это едва ли имело значение. Ты бы с ранних лет этому научился, будучи еще мальчиком.

А потом ты бы провел остаток своей жизни в поисках маленьких существ, которых можно раздавить.

Это случилось летом, когда мне было одиннадцать, я еще была достаточно маленькой, чтобы верить, что место, где мы жили, обладало какой-то магией. Наш трейлер располагался на ближайшем к дороге участке, а за ним возвышались груды мусора, словно древний разрушенный город. Свалка казалась краем света, и мне нравилось притворяться, что так и было, а мы с отцом были ее хранителями – стражами на границе, которые должны защищать древние тайны от нарушителей и грабителей. Извивающиеся коридоры утоптанной грязи были проложены между грудами металлолома, сломанной мебели, выброшенных игрушек. Западную границу владений отмечала длинная груда разбитых машин, наваленных, как продолговатые кирпичи, и таких старых, что они были там не то что до моего рождения, но еще до того, как мой папа стал управляющим. Папа их ненавидел; он беспокоился, что однажды груда развалится, и предупреждал меня никогда не пытаться взобраться наверх, но ничего не мог с ней сделать. Аппарат, которым их поднимали и прессовали, давно был продан в уплату каких-то долгов, поэтому машины оставались медленно ржаветь. Я пробиралась до конца той линии, где груды кончались и начинались леса – узкая тропинка пожелтевшей травы вела от сплющенной «Камаро» и исчезала между деревьями. Это была самая старая часть территории, еще до времен, когда это место стало кладбищем ненужных вещей. Мое любимое место было спрятано в ста ярдах за деревьями: поляна, где поржавевшие оболочки трех древних грузовиков стояли носами друг к другу, погрузившись в землю по самое днище. Никто не знал, кому они принадлежали и как давно их там оставили, нос к носу, будто они прервались посреди разговора, но я обожала их формы: закругленные капоты, тяжелые хромированные бамперы, большие, черные дыры на месте фар, как глаза жуков. Теперь они были частью ландшафта. Животные годами гнездились в сиденьях, побеги обвились вокруг шасси. Прямо в одном из них прорастал дуб, поднимаясь из водительского сиденья и сквозь крышу, расцветая пышной зеленой кроной над ней.