Читать книгу Второй шанс Роберта Уоррена онлайн | страница 11

Упряжка летела по льду, ритмично потявкивая, и сердце Алекса стучало в такт. Несмотря на мороз, он уже изрядно вспотел под тёплой курткой с капюшоном.

Когда Уоррен вышел из лаборатории, Алекс собирался было вернуться к работе, как вдруг, прокрутив в голове утренний разговор, осознал: профессор вёл себя ещё удивительнее обычного. Его отчуждённость, забывчивость, пространные рассуждения, порой казавшиеся вырванными из контекста, Алекса давно не беспокоили. Но тем утром было что-то ещё… Ассистент уловил это в глазах профессора, тех самых глазах, свет в которых так часто гас, и тогда они напоминали две тусклые монеты на дне озера. Алекс не мог сказать точно, что же он заметил, – вероятно, как раз отсутствие привычной отстранённости, сменившейся пусть слабой, но всё же решимостью.

Уоррен сказал, что должен кое-что проверить, вот только за пределами станции нечего было проверять. Во всяком случае, ничего такого, что профессор мог бы сделать сам: одним из здешних правил было всегда выезжать на замеры вдвоём, как водолазы.

Тщетно Алекс пытался сосредоточиться на работе: смутная тревога заставляла его то и дело поглядывать в смотровое окошко в ожидании Уоррена. Наконец он вскочил со стула, опрокинув его на пол, и выбежал из лаборатории.

Несмотря на полное безразличие профессора, ассистент успел привязаться к нему, как, бывает, привязываешься к вредному старшему брату или ворчливому дядюшке. Чтобы доказать это, он, будучи физиком, нарушил бы даже третий закон динамики, но люди, к сожалению, не были ни векторами сил, ни материальными точками, ни планетами или, скажем, любыми другими сферическими объектами в вакууме, а потому нечасто подчинялись законам и правилам. И чем более отчуждённым казался профессор Уоррен, тем сильнее Алекс старался ему угодить.

Он утёр пот. Во все стороны, до самого горизонта, было белым-бело. Следы лыж снегохода, убегающие вдаль быстрее собачьих лап, казались рельсами заброшенной железной дороги, по которым прошёл поезд-призрак, затерявшийся в этой враждебной белизне, белизне будоражащей, не дающей уснуть.