Читать книгу Чужое наследие онлайн | страница 5

Но в чем-то Наблюдатель был прав. Первополе не стало идеальной сверхмашиной. Его программа сбоила, например, теряя из виду людей и, чтобы не признаваться в ошибке, объявляя их нерожденными. Эту хитрость все хранители давно раскусили… и тут же приняли по умолчанию версию, оправдывающую Первополе, поскольку так было удобнее. И катастрофы, сопровождающие рождение каждого очередного хранителя, тоже не были нормой. Мыслящий однажды просчитал верный алгоритм и пришел к выводу, что в идеале никаких разрушений материи быть не должно. Но исправлять программу не стали, поскольку пришлось бы пожертвовать значительными информационными массивами, а это противоречило главной цели Первополя – созданию всеобъемлющего галактического банка данных. В программе крылось и множество других изъянов, но ведь иной программы попросту не существовало! Перворожденным приходилось хранить то, что имели. Хранить и развивать. Пусть и осознавая, что Первополе дефектно. Что с того? Ведь это и родной дом, и мать с отцом, и смысл жизни. Ничего и никого из этого списка выбирать не дано. Ни энергополевым сущностям, ни сверхсуществам, ни людям…

Глава 1

Единственным источником света была голограмма циферблата, висящая слабым контуром над письменным столом. Великий князь Преображенский чуть приподнял голову и взглянул на часы. Половина третьего. Сегодня князь лег раньше обычного, с твердым намерением наконец-то выспаться, но заснуть так и не смог. Не помогли ни рюмка семнадцатилетнего грузинского коньяка, ни ласки княжны Оксаны. Был момент, когда Сергей Павлович почти провалился в сладкое полузабытье, но длилось оно всего минут десять. Где-то на пороге крепкого сна, когда эго почти растворилось в ленивом море подсознательных образов, Преображенскому почудилось, что рядом с ним дремлет не Оксана, а Нина. Сергей Павлович осторожно и нежно прикоснулся к ее обнаженному плечу, и тут его будто обожгло, а из глубин памяти вырвалось видение – мраморный склеп и скамья, на которой, оплакивая жену, он провел долгие часы. Сон тут же отступил, и князь уставился в темноту, тщетно пытаясь успокоиться и унять выскакивающее из груди сердце. Нины больше нет. И спящая рядом женщина никогда ее не заменит. Она может стать кем-то другим, таким же близким, но не заменой. Слишком глубока душевная рана от потери жены, чтобы залечить ее так скоро. С этой раной придется жить еще долгое время. Мучиться и терпеть, заключив боль в силовую орбиту воли и выстраивая новое счастье снаружи барьера.