Читать книгу Драконяша для отшельника онлайн | страница 22
В голове тут же рождается идея веселого постапока, где в результате мутаций вот таких вот мелких гадов, они обретают разум. И решают извести человечество, подчинить себе, сделать из нас рабов. Но сделать это так, чтоб люди нихера не поняли, и думали, что по-прежнему короли мира.
Но сами чтоб ухаживали за мелкими тварями, мыли им жопы, кормили самым лучшим и так далее…
Стоп!
А ведь это уже происходит!
То есть… если исходить из теории бритвы Оккама…
Меня эта неожиданная мысль так сильно поражает, что на полном ходу торможу, и даже аппетитная жопка постоянного раздражителя отходит на второй план.
Стою, лихорадочно обдумывая ситуацию, вертя ее в голове так и эдак.
И не сразу замечаю. что мешает какой-то посторонний звук. Знакомый очень.
Скулеж. Еле слышный.
Отбрасываю мысли и мировом господстве мелких грызнюков, разворачиваюсь и топаю на звук.
И в малоприметном коридоре, на которые богат мой внешне простой дом, нахожу пропажу моей гостьи!
И, что самое забавное, практически в том же положении, что и его хозяйку за пять минут до этого! То есть – мне видна только тощая жопень с пимпочкой хвоста.
А основная масса крысы – под стеклянной выдвижной дверью в санузел. Каким образом он туда залез, учитывая, что расстояние от двери до пола всего пара сантиметров, непонятно.
А еще непонятно, каким образом он там живой еще, как его на две части не разрезало. Стекло, хоть и обработанное, но края-то островаты…
Становлюсь на колени, прикрываю дрожающую жопку ладонью, чтоб не вздумал дернуться, и начинаю аккуратно сдвигать дверь в сторону.
Ну, если разрежет, то значит, судьба его такая…
Но псина на удивление не дергается, сжимается и, кажется, даже растекается в блинчик под моими пальцами, словно понимая, что я его спасаю сейчас.
В итоге, когда дверь полностью отходит в сторону, крыснюк оказывается живым, только чуток покоцанным и с шикарной полосой по хребтине.
Подхватываю его на руки, кладу себе на ладонь, аккуратно ощупывая на предмет повреждений. Мелкая острая мордочка с черными пуговками глаз поднимается ко мне, смотрит внимательно: