Читать книгу Агент Соня. Любовница, мать, шпионка, боец онлайн | страница 7
Поражение и позор Германии ознаменовали начало конца безмятежного существования семьи Кучински. Страну захлестнули встречные потоки политического насилия. Волна беспорядков повлекла за собой отречение кайзера; восстание левых было жестоко подавлено оставшимися силами императорской армии и правым ополчением, фрайкорами. 1 января 1919 года Роза Люксембург и Карл Либкнехт основали Коммунистическую партию Германии (Kommunistische Partei Deutschlands), или КПГ, – через несколько дней они были похищены и убиты. Так в Веймарской республике началась эра культурного расцвета, гедонизма, массовой безработицы, экономической нестабильности и бурного политического конфликта, разгоравшегося по мере все более ожесточенных столкновений между крайне правыми и левыми радикалами. В политических взглядах Роберта Кучински произошел серьезный сдвиг в левом направлении. “Советский Союз – это и есть будущее”, – заявлял он после 1922 года. Так и не вступив в КПГ, Роберт заявлял, что коммунистическая партия – “наименее невыносимый” из имеющихся вариантов. В своих статьях он выступал за радикальное перераспределение богатства в Германии. Его предложения не прошли мимо внимания националистов правого крыла и антисемитов. “Он не просто против нас, – мрачно отмечал один немецкий промышленник. – Он уже потерял всякий стыд”.
Четырнадцать лет смуты, отделяющие свержение кайзера от прихода Гитлера к власти, расценивают как период нараставшей угрозы, обусловивший дальнейшую катастрофу. Но молодость и идеализм в те годы пьянили и будоражили, пока мир сходил с ума. Военные долги, репарации и неумелое распоряжение финансами вызвали гиперинфляцию. Деньги едва стоили бумаги, на которой были напечатаны. Пока одни умирали от голода, другие бросались в безумные траты: хранить деньги, которые вот-вот обесценятся, было бессмысленно. На глазах разворачивались сюрреалистические сцены: цены росли так быстро, что официанты в ресторанах каждые полчаса забирались на столы, чтобы объявить новые цены в меню; буханка хлеба, в 1922 году стоившая 160 марок, к концу 1923 года подорожала до 200 000 000 марок. Урсула писала: “Женщины стоят у ворот фабрики, чтобы забрать конверты с зарплатой своих мужей. Каждую неделю им вручают пачки банкнот в миллиард марок. Получив деньги, они несутся в магазины, потому что через два часа маргарин может подорожать вдвое”. Однажды днем в парке она увидела мужчину, ветерана войны, с культей, он лежал под скамейкой, прижимая к груди сумку с жалкими пожитками. Он был мертв. “Почему в мире творится такой ужас?” – недоумевала она.