Читать книгу Улыбка золотого бога онлайн | страница 15
– Аким Андреевич, как вы думаете… при определенных обстоятельствах нам удалось бы достичь полюбовного соглашения? – Алла говорила медленно, тщательно подбирая слова. – Вы ведь умный человек, вы понимаете, что последний пункт… несколько слишком. Глупая шутка. Последняя месть, хотя нам-то мстить не за что, это у нас были обиды.
– И мотивы. Прошу прощения, но боюсь, что вам все же придется следовать выдвинутым условиям. Да, простите, чуть не забыл, Игорь Владиславович оставил еще ряд документов незавещательного плана. Во-первых, – конверт Аким Андреевич достал не из кейса, а из кармана пиджака, – здесь шесть дарственных с правом распоряжаться одной шестой частью этого дома. Игорю это показалось справедливым. В отличие от завещания, распоряжаться дареным имуществом вы можете немедленно. Во-вторых, вам, Дуся, оставили вот это.
Третий конверт, из листика в клеточку, сложенный треугольником, на котором синими чернилами выведено: «Это ключ к ключу, который открывает дверь времен». Внутри прощупывался плоский длинный ключ. Сердце ухнуло в пятки: неужели Игорь оставил мне и Толстого Пта?
– Будьте уверены, все формальности соблюдены.
– И когда я могу забрать его?
– Когда захочешь. Хоть сейчас, но… Дуся, ты подумай, в банке ему надежнее. Все-таки ценность, и немалая.
Ему – да, а мне нет. Мне хочется, чтобы мудрый Толстый Пта был рядом, и дело отнюдь не в его номинальной стоимости, а в том, что Толстый Пта – удивительная вещь. Или нет, вещью его называть нельзя, он – личность, тот, кто бережет и оберегает.
Ника
Одна шестая дома? Два процента? И эти небось думают, что и так слишком много получила!
Да что они понимают? Твари. Все твари. Алка – стервозная, бизнес-леди наша. Нету в тебе леди и не было никогда, даже сейчас будто бы навозцем пованивает. А развода мне так и не простила. А что? Сама виновата, за собой смотреть надо было, не теперь, а тогда. Вспомнить – смех один: красавица от сохи, коса до задницы, румянец во всю рожу. Как он мог вообще на ней жениться? Зато развелся легко, когда понял, что такое истинный класс.