Читать книгу Падшие ради света. Легенды Пурпурного Города онлайн | страница 8
Он ловит каждый ее жест, любуется каждым поворотом головы, проникновенно сообщает терпеливому читателю о каждом взволновавшей юное сердце взгляде. Так может писать только по уши влюбленный о предмете своей любви.
Спешу заверить, я не виню склонного к экзальтации юношу в этой излишней словоохотливости. Не уверен, что сам смогу избежать столь незавидной участи. Надеюсь, и вы, мои снисходительные читатели, последуете моему примеру и не станете насмехаться над пылкими восторгами другого влюбленного юноши, кем бы этот юноша ни оказался.
Но вернемся непосредственно к книге. Знайте же, мои дорогие, что этот труд Кристиан создавал уже будучи не совсем человеком; вернее, совсем не человеком. Фактически-то писал другой, а надиктовывал ему обожествленный Кристиан. Именно так творилось это новое Божественное Писание, распространенное среди нашего брата благодаря всемогущим ксероксу и принтеру. По крайней мере, так гласит легенда.
Там и про наши преждевременно уничтоженные «Серебро и метал», и про Поле невинности, и про Церковь, наводненную то ли вампирами, то ли ангелами. Ну и вообще, Кристиан настрочил много информации про себе и мне подобных – про милых маленьких готов, которые верят в вампиров. Удивительный факт – вампиры отвечают нам взаимностью и тоже в нас верят.
Как? Вы не читали это умопомрачительное произведение? Ах, очень жаль. Значит, вы не из Пурпурного Города. Вам очень повезло. Вернее, я хотел сказать, какая досада.
А теперь представьте себе мрачные руины сгоревшей церкви в ночную осеннюю пору, освещаемые серебром полной луны. Представьте затаившуюся в изгибе уцелевшей арки тонкую тень изящного силуэта. Представьте склонившегося над потрепанными листами бледного юношу с ниспадающими на лоб длинными черными волосами. Еще представьте пламя одинокой свечи, дрожащее на ветру, и бутылку красного вина, которую юноша время от времени прикладывает к пересохшим губам. Он взволнован и подавлен печальной вампирской историей. Его веки трепещут, плечи вздрагивают, и вот уже скупая мужская слеза падает на томящуюся грудь.