Читать книгу Ожог от зеркала онлайн | страница 23
В углу сухо защелкал глиняный соловей. Женщина приложила птицу к уху, сдвинула клюв, и её улыбка сползла.
– Не до листьев сейчас, Андрюша. У Спас Угла купцов порубили.
Ночью город замирал. На окраинах можно было нарваться на неприятности, посадские не жаловали случайных прохожих, но сейчас, под утро, разошлась уже и шпана.
Тарас ковылял по ночной столице не впервой, но обычно повод для прогулок был более приятен – какие-нибудь сердечные дела. Официально в Колледже считалось, что он «ходит с Варькой», да так оно и было, впрочем... Ничего особого они друг другу не обещали, иногда... У каждого ведь бывает иногда? Его пассия, если и знала о загулах, никак не реагировала. Тарас свои похождения не афишировал, и так оно всё тянулось непонятно куда вот уже третий год. За Варьку он готов был любому зоб порвать, но вот поди ж ты... Всё как-то не ладушки, то влипнет, то вступит... Случалось и в канаве очухаться с разбитым вдрызг лицом. Для школяра считается нормально.
Тарас обогнал плывущую по улице бабушку. Прохожих не было, и школяр даже оглянулся, выясняя, куда среди ночи движется столь благостная старушка. Нога уже разошлась, и скорость Тараса приблизилась к нормальной. Бабушка строго на него посмотрела, придвинула к груди белый узелок и показала клюкой: иди, мол. Пока не пришибла. Вот предложи такой помочь, ещё и вдарит.
Ведь звала ж Варя в тот вечер, как человека звала, сходили б в чайхану, посидели бы, потанцевали... Ногтей пожалел. Пожадничал. А на экипаж золоченый ноготок нашелся, пыль в глаза пустить... К кому он тогда ехал? И не вспомнить уже, кажется, ткачиха... Безликая фифочка с Затьмачья.
Тверь считалась не похожей на другие столицы. Тарас мало где бывал, но так говорили ребята, видевшие Саксонию, Фландрию, Рязань или Литву. Слишком обильным было сплетение рек, и необычной получилась городская застройка. В центре, понятно, густо лепились высотки, вдоль широких бульваров поднимались шести-, восьми-, даже десятиэтажные дома. Балкончики, барельефы и башенки нависали над сонмищем уличных лавок, утопающих в зелени трактиров, ремесленных мастерских... Плотно все, но чисто – магистрат очень строг насчет уборки, – мощенные булыжником мостовые, на которых в любую погоду не было грязи, ряженная лентами конка, птичьи шары, многолюдные базары, висячие мостки для пешеходов... Здесь схлестывались, переплавляясь в единую мелодию, размеренный ритм Запада и протяжные песни Востока, добавляя городу красок, пряностей и многоголосой суеты. Рядом с центральными улицами, затейливо с ними переплетаясь, тянулись обширные районы как бы окраин: одноэтажные дома то с лужайками, то с помойками, с огородами, давно нечищенными прудами – трущобы холопов. Все это было скошено, скособочено, лепилось на оврагах и откосах бесчисленных ручьев, но посадские, или слободские, жили, таким образом, в самом центре города. Именно это сплетение придавало столице Тверского княжества неповторимый колорит. Развести кварталы было невозможно.