Читать книгу Все в шоколаде онлайн | страница 33
– Отлично, – кивнула я, наблюдая, как Геннадий Сергеевич томится в своем кресле, точно в ожидании конца света. – Кто еще? – Взгляд его потух, он смотрел скорбно и сосредоточенно, возможно, рассчитывал на озарение свыше или прикидывал вероятные последствия. – Вы дурака-то не валяйте, – поторопила я.
Он вздохнул и выпалил:
– Черник Артур Петрович. Кажется, он за ней ухаживал.
– Что значит «ухаживал»?
– Ну… приносил цветы. Говорят, подарил кольцо… Об этом лучше у девушек спросить. Я ведь не знаю… со мной они не откровенничают.
В то, что он не знает, я ни секунды не верила, однако сразу поняла – настаивать глупо.
– Хорошо, оставим пока Черника. Кто еще?
– Ну… один молодой человек. По правилам клуба мы не имели права…
– Сколько ему лет?
– Семнадцать, кажется.
– А фамилия у него есть?
Последовал очередной вздох.
– Нефедов.
– А зовут мальчика?
– Игорь.
– Отлично. Отчество, конечно, Константинович? – Геннадий Сергеевич кивнул. Так, несовершеннолетний сын ближайшего Дедова друга и помощника наведывался к убиенной. – А как Алла относилась к его… посещениям?
– Вы меня поймите, – горячо зашептал Геннадий Сергеевич. – С одной стороны, я, конечно, не приветствовал… Семнадцать лет, и неизвестно, как отец на это посмотрит, с другой, если я вмешаюсь, не сделать бы хуже, ведь Константину Сергеевичу могло бы не понравиться…
– И вы сделали вид, что ни о чем не знаете.
– А вы бы что сделали на моем месте? – огрызнулся он.
– Долго они встречались?
– Месяца два, не больше.
– Что собой представляет этот юноша?
– Ну… обычный бездельник. Швыряется деньгами, может сделать пакость, если вдруг решит, что к нему не проявили уважения. Я с ним не общался, то есть всячески этого избегал, но девушки на него жаловались, и я даже пробовал поговорить… не с отцом, конечно, нет, а с его секретарем…
– И что?
– Обещали принять меры.
– Приняли?
– Я этого не заметил.
– А родитель девицу случайно не навещал?
Лучше бы я публично плюнула на российский флаг или занялась любовью на виду десятка граждан, – физиономия Геннадия Сергеевича скривилась от внутренней боли, затем боль сменило отвращение, а закончилось все испугом.