Читать книгу 22 июня 1941: тайны больше нет. Окончательные итоги разведывательно-исторического расследования онлайн | страница 2

Генеральный штаб войну проморгал»!

Свой крайне жесткий, очень нелицеприятный для Жукова вердикт Голованов сопроводил не менее жесткими разъяснениями. В нескольких беседах (13.06.1973 и 24.02.1974) с писателем Ф. Чуевым Главный маршал авиации А.Е. Голованов красочно описал Жукова на посту начальника Генерального штаба. Вот запись Ф. Чуева под названием «Генштаб» из его же книги «Несписочный маршал» (запись от первого лица): «Не раз мы говорили о Генеральном штабе. Особенно после книг Штеменко и Василевского. Однажды я заметил:

– Василевский пишет, что Сталин не придавал значения роли Генштаба…

Все основные предложения о ведении войны были от Сталина

Генеральный штаб войну проморгал – вот что такое Генеральный штаб!

“Генеральный штаб в первый год войны особой роли не сыграл”.

Жуков командовал дивизией, корпусом, округом. А что такое начальник Генштаба? Это человек, который все суммирует и докладывает без своего мнения, без навязывания идей, а когда все доложат, обсудят и спросят его мнение, он скажет.

<…> Жуков – вон Василевский пишет: решение о боевой готовности приказали отдать в 8 часов вечера, а они только в час ночи передали, а в 4 часа уже немцы напали. С восьми до часу ночи! Это, знаешь, что, за одно место нужно повесить за такие вещи! Василевский пишет: конечно, мы запоздали с этим делом.

Но мы же знаем, кто был начальником Генштаба. Каждый должен быть на своем месте. Когда козел ест капусту, а волк – ягненка, это одно дело, а когда волк начинает капусту жрать, ничего не получается. Жуков полгода не просидел, наверно, на этом деле, его поставили на свое место – командовать фронтом, замом Верховного – вот это его место… Все встало на свои места, когда начальником Генштаба опять стал Шапошников. Жуков никаким начальником Генштаба не был и быть им не мог – для этого надо иметь не такой характер…»

«1941 год – уроки и выводы».

«Для служебного использования»,

В результате длительного безумства с ограничением допуска для ознакомления с этим великолепным трудом было открыто широчайшее поле для любых подлых инсинуаций на тему о незабываемой кровавой трагедии 22 июня 1941 г. Принявшее решение о наложении ограничительного грифа на этот великолепный труд профессионалов высшего класса руководство нанесло фантастический ущерб исторической науке, историческому самосознанию общества, фактически дав зеленый свет разгулу порой самого изощренного издевательства над и без того кроваво-трагической историей начала войны.