Читать книгу Нашествие онлайн | страница 30
– Алина, – представилась.
– Елена… Катя… Лиза…
– Лиза, бегите же, ну! – Алина хлопнула в ладоши.
И сестра, которой достались перчатки и туфли, унеслась.
Алина села на диван. Грациозно показала рядом. Сёстры уселись по обе стороны, болтая голыми ногами. Горничная бросила на эти босые ноги презрительный взгляд. Алина метнула в ответ такой, что пригвоздил француженку к стулу, как копьё.
– А вы? – осмелела первой Елена.
«Старшая», – догадалась Алина.
– Неужели вам не хочется туда? Танцевать?
«Вот она, провинциальная простота», – внутренне скривилась Алина. С простыми людьми, знала она по опыту, труднее всего: такое ляпнут, только успей увернуться. Вот что ответить на эдакое? Она очаровательно улыбнулась. И не сказала ничего.
– Есть интересные, – заметила на это Катя.
«Вам – может», – подумала Алина. Ответила с улыбкой:
– Кто же? Я почти ни с кем не знакома.
Обе сестры так и сорвались с дивана:
– Как? Вы не знаете? Все барышни в ажитации. Вы не слыхали? На бале – сегодня! – господин Бурмин.
Алина равнодушно пожала плечами. «Интересно», – подумала, фамилия была ей знакома, ибо род был известный и старинный.
– Вы не знаете, – отстранилась Елена.
– Что же я должна знать?
– Красавец.
– Вылитый Эдмунд.
– Манфред!
Алина не читала ни того ни другого, да и литературные аналогии её не влекли:
– И до сих пор не женат?
– Он не появлялся в обществе чуть не пять лет.
– Где же он был всё это время?
– У себя в имении.
«А вот это нехорошо, – задумалась Алина. – С чего честному человеку зарываться в деревне. Если только он не развратник с гаремом из крепостных девок». Но плюс был существеннее: если человек сторонится общества, до него вряд ли быстро дойдут слухи о… Ограничилась кратким:
– Красавец?
– Не верите, – разочарованно потянула Елена.
– Идёмте, – взяла её за руку Катя.
Алину мало что могло испугать. Алина не боялась страшного. Она боялась смешного. А показаться в обществе босоногих девиц с голыми руками – хоть и в Смоленске, но всё же на губернаторском бале, – было глупым и жалким. Женихи могут простить позор. Но не прощают смешного.