Читать книгу Бабочка на апельсиновой дольке онлайн | страница 5

Но в детстве ее этому никто не учил.

Мама часто плакала. Однажды Надя не выдержала, подошла к ней и прокричала:

– Мама, почему ты все время грустная? Почему ты постоянно плачешь? Ты совсем меня перестала любить. Ты даже не замечаешь меня, никогда больше не целуешь. Ты плачешь по сестренке, хотя даже и не знала ее, а меня словно нет, словно это я умерла, а не она!

Мать перестала плакать на минуту и, посмотрев дочке в глаза, сказала:

– Знаешь, слёзы – это не вода. Слёзы – это море, которое вытекает по капле из самого сердца. Море любви, нежности, терпения, море прощения. И если человека никогда не утешать, отмахиваться от его проблем, игнорировать его чувства, то это море, однажды, полностью высохнет. Человек плакать перестанет. И любить тоже.

– Но разве мы с папой тебя не утешаем? – все громче кричала девочка. – Разве не хотим развеселить? А кто утешит меня? Ты думаешь, тебе одной плохо? А вот и нет! Папа очень страдает, только он сильный, а ты слабачка!

Мать лишь посмотрела на нее стеклянным взглядом, в котором не видно было жизни. Надя предпочла бы, чтобы ей влепили пощечину, только бы мама хоть как-то отреагировала на нее. Но та сидела в своем углу застывшая, словно статуя, и раскачивалась из стороны в сторону.

– Ненавижу тебя! – процедила девочка сквозь зубы и убежала в свою комнату.

Если бы она знала, что эти злые слова, которые она бросила от отчаяния в лицо своей матери, станут последними, она бы ни за что их не произнесла. Но она не знала, что на следующее утро ее мама выбросится из окна, а сама она наполовину осиротеет.

У любого человека в душе свой лимит. Лимит прощения, веры, надежды и мечты. И никто, даже, он сам, не знает, когда он может наступить, где и чему наступит предел. Это как болевой порог, у каждого он свой, и не понимаешь, что сможешь вынести, пока у тебя по-настоящему что-нибудь не заболит.

Со смертью мамы, Надя утратила последнюю надежду на любовь. Она просто перестала в нее верить.

Нельзя сказать, что с отцом она была несчастной, он, как мог, пытался компенсировать ей отсутствие матери – читал ей на ночь сказки, готовил, помогал с уроками. Но все же, как он ни старался, Наде катастрофически не хватало женской ласки, которую мужчина дать не в состоянии. Девочка очень сильно грустила по маме, по той самой, какой она была когда-то до смерти младенца. И в тоже время, она ее ненавидела, не понимая, как можно было покинуть навсегда своего живого и здорового ребенка.