Читать книгу К чужому берегу онлайн | страница 62

–– Однако ж англичане живут и не умирают, – попыталась возразить я.

–– Не умирают, конечно, – подтвердила герцогиня, слегка икнув. – Они привыкли! А француз, когда оказывается там, не может унять ностальгии, – спросите хотя бы у Талейрана. Эта ностальгия и сводит наших в могилу.

–– Но мой отец живет там уже давно. И мой сын…

Разговор прервался, потому что к нашему столику приблизился мужчина, при виде которого глаза Эме де Куаньи заблестели. Это был щеголь невероятного в общем-то вида: в коротком сюртуке и немыслимо высоко натянутых узких брюках-лосинах, обтягивающих сильные длинные ноги, в галстуке, завязанном едва ли не вокруг ушей, и с бесчисленным числом темных завитых локонов, спущенных на лоб. Плечи сюртука были явно набиты ватой, что делало фигуру этого молодца похожей на фигуры древнегреческих дискоболов. Он был высок, красив и настолько самоуверен, что не приходилось сомневаться: его вид – никакая не нелепость, а последний писк парижской мужской моды.

–– О, Гара, радость моя! Я не ждала тебя так рано!

Эме протянула к нему руки и без всяких церемоний обменялась с молодчиком поцелуем в губы. Выпрямившись, он пошарил по карманам и, отыскав в них конфеты, щедро отсыпал мне и герцогине по полфунта леденцов.

–– Я так спешил угодить вам, мои прелестные, что пришел сегодня пораньше. Надеюсь, у меня будет сегодня успех!

Он говорил, сознательно пропуская в речи букву «р». Эме хрипловато расхохоталась:

–– Гара, он такой выдумщик! Это его затея – реформа языка, не удивляйтесь, дорогуша!

–– Согласная «р» чересчур груба, – свысока пояснил мне молодой человек, – поэтому я вычеркнул ее из алфавита. И половина Парижа последовала моему примеру!

Ему делали знаки из оркестра, и он, по-видимому, спешил. Наклонившись к герцогине, он шепотом обменялся с ней какими-то признаниями, и я с удивлением увидела, как кошелек из руки Эме перекочевал в карман этого модного хлыща. «Господи, да она еще и платит своему любовнику», – догадалась я, и внутри у меня зашевелилось отвращение. Вся эта мода и все это общество не вызывали у меня никакой приязни, и я дала себе слово, что никогда больше не окажусь здесь. У меня была большая надежда на то, что в своем кругу первый консул не допускает ничего подобного.