Читать книгу Забытые боги онлайн | страница 24
Свист Охотников раздался издалека. Громкий, хрипловатый голос отца не узнать было невозможно. Звуки догорающего пламени от не до конца поглощенных им домов, терялись под оглушительным воем прибывшего охотника. Видимо они заметили дым, поднимающийся до небес и прибежали так скоро, как могли, но поскольку слишком быстро, значит уже возвращались домой. Когда сквозь плотную стену вязкого, вонючего дыма показался отец, сердце словно пропустило удар, с грохотом свалившись куда-то глубоко к желудку, а после пришло облегчение.
Мой отец – Венан Агалон. Главный Охотник, суровый, строгий и не боявшийся абсолютно ничего человек. Его уважали и старались быть похожими на него, особенно молодые ребята, которые любили наблюдать за ним, и грозно выкрикивали, что в будущем будут помогать ему. Глядя на него, я всегда поражалась, как они такие разные с мамой смогли создать семью, да и вообще, большинство строят семьи с теми, с кем имеют общую работу. А они взяли и сломали стереотипы. Но тут дело скорее даже не в этом, эти двое и внешне не подходили друг другу, словно огонь и вода, никогда не соприкосающиеся стихии.
Мама такая худенькая и миниатюрная. С нежными движениями, гордой осанкой, важным, серьёзным видом, но вот глаза всегда выдавали доброту. Тонкие, почти прозрачные руки, ростом она едва доставала отцу до груди. Круглое, белоснежное лицо с ровным носом и изящным подбородком. Узкие, удлиняющиеся к вискам глаза, с огромными чёрными точками, что блестели, как луна темной ночью. Чёрные, прямые, длинные волосы, которые никогда не кучерявились, даже под дождём. Маленькие ножки и крохотные ладошки. Она была тихой и скромной, не повышала голос, и всегда ходила с поднятой вверх головой.
Отец же был высоким, широкоплечим, здоровым и упитанным. Издалека его легко можно было принять за движущуюся скалу. Одни руки чего стояли, по толщине вполне сравнимы со стволом дерева. Громкий, много смеющийся и любитель поболтать. Квадратное, вечно румяное лицо так и светилось жизнью и детским озорством. Он ненавидел бороду и усы, поэтому брился каждый день, не давая ни одному волоску вырасти на лице.