Читать книгу Миф тесен онлайн | страница 33

Пенсий у баб в нормальных странах тоже отродясь не было: на то он и мужик, чтоб бабу свою содержать. Работать ей тоже поэтому незачем. Но «толерасты» довели наше общество до того, что теперь бабы, вместо того чтобы сидеть дома, рожать детей, мыть посуду и ублажать мужчину, когда тот попросит, прыгают с шестом в полуголом виде перед мужиками. И ладно бы прыгали молча, они еще и открывают рот и начинают вещать от имени нашего российского государства. Когда этот толерастический кошмар закончится наконец и баба будет знать свое место, как ей и положено в здоровых обществах с нормальным человеческими ценностями? Вот ведь предок, Исин-бай, прыжки-то с шестом в трусах перед мужчинами вряд ли одобрил бы. Он бы ее этим шестом поучил, как семью позорить. Могло и до убийства чести дойти.

Российская чемпионка поразительным образом не понимает, что сама она, простая девушка из мусульманского народа, со своим шестом, своими медалями и своей пресс-конференцией – продукт гей-парадов столетней давности, то бишь шествий суфражисток, эмансипе и прочих сторонников нетрадиционной социальной равноценности, а также деятельности тогдашних либеральных СМИ. Много ли было спортсменок на Играх 1896 года?

Нам кажется, что с новой идеологией мы смотримся эффектно: пришли как отрезали. Несем человечеству простую, изначальную, светлую правду-матку. Прометей сказал, Прометей сделал. Но со стороны мы выглядим совсем не так, как мы думаем. Мир смотрит на нас, как мы смотрели бы на тех, кто предложил бы нам сплотиться вокруг запрета пропаганды социальной равноценности мужчин и женщин, молодых и старых, католиков и православных, белых и цветных, больных и здоровых. А потом снисходительно так разрешает: нет, пусть эти чурки, пусть эти нехристи, пусть бабы, пусть инвалиды эти (хотя им тут что делать?) в нашей Олимпиаде участвуют, мы всех уважаем, только пусть не пропагандируют тут нам свою равноценность, дети же смотрят.

В качестве внешнеполитической доктрины это слабовато. Восток по части сексуальной морали все равно не догнать, а обыватели Запада, для которых мы еще революционеры-большевики, нашу проповедь христианской морали слушают недоверчиво.