Читать книгу Самая таинственная тайна и другие сюжеты онлайн | страница 5

Картина Ж.-П. Лоранса «Отлучение Роберта Второго» (На полу дымится не сигарета с фильтром, а ритуально потушенная свеча)

Роберт принес покаяние, развелся и взял другую супругу, однако по нынешним понятиям брак назвали бы фиктивным, ибо жить король продолжал с любимой Бертой. (Это у церкви смертным грехом не считалось.) Влюбленные дожили до старости и умерли в один год. А впрочем, историки путаются в годах жизни столь отдаленных монархов, так что, возможно, всё это не более чем красивая легенда.

Борис Гребенщиков написал про бывшего благочестивого короля известную песню. Там Роберт говорит Господу: послушай, не нужно мне место в Твоем раю,

• Только отдай мне ту,
• Которую я люблю.

Ну на, коли ты такой, отвечает королю Господь. А насчет места в Моем раю – там посмотрим.

В смысле, про любовь. Я углубился в чтение файла Love.doc и всё не могу остановиться. Там у меня собраны разные исторические факты о причудах и превратностях любви. Некоторые я уже использовал в романах, другие явно не понадобятся.

Вот, например, история, которая точно не пригодится ни для какого романа. В литературе такое выглядело бы слезовыжимательным китчем. Драматургию подобного накала может себе позволить только реальная жизнь.

Про нравы, царившие в тюрьмах Французской революции, написано немало исследований и художественных текстов. Материал действительно сочный: ужас и скабрезность, кровь-любовь, возвышенное и низменное – всё перемешано.

В парижской тюрьме Консьержери заключенных обоего пола содержали вместе – во всяком случае, в дневное время двери камер были открыты.

Консьержери: в ожидании гильотины

Надежды на спасение у узников практически не было. Выходили отсюда, за редчайшими исключениями, только в одну сторону.

Вот сюда

И это не было самым страшным финалом. Конец вполне мог оказаться и таким:

Но всё же революция предпочитала соблюдать формальности. Суд работал по тому же конвейерному принципу, что наши «тройки» тридцать седьмого года, но обычным арестантам Консьержери приходилось дожидаться очереди на тот свет месяцами. Все-таки 2780 смертных приговоров за год якобинского террора – это немаленькая бюрократическая работа.