Читать книгу Одержимые дьяволом. Мой опыт психиатра рядом с паранормальным онлайн | страница 18

Во искупление святотатства, совершенного монахинями и Грандье, Сурин призвал демона войти в него, а позже написал увлекательный и детальный отчет о своей многолетней борьбе со злым духом. Был ли Сурин действительно одержим или просто страдал помешательством, остается предметом исторических споров.

Знаменитый французский невролог Жан Лермитт в свое время пришел к выводу, что так называемая одержимость представляет собой психическую патологию. Его книга 1956 года Vrais et faux Possédés («Истинная и ложная одержимость»), как видится, оказала влияние и на Хаксли [8].

Но, как заметил один мой знакомый теолог, для того, чтобы согласиться с несложным выводом Лермитта, неизбежно придется отбросить значительную часть и современных свидетельств. При этом сохранилось множество сообщений о случаях, когда монахини начинали спонтанно говорить на неизвестных им языках. Также придется отбросить как недостоверные многочисленные описания из исторических источников странных и необъяснимых кружений и анатомически невозможных телодвижений и поз у монахинь. Спустя годы один французский профессор спросил меня: «Вы когда-нибудь слышали, чтобы несколько монахинь разом сошли с ума, но при этом стали прекрасными гимнастками?» Он пришел к выводу, что, хотя и не все монахини были одержимыми, тем не менее в Лудене не обошлось без участия демонов. Ученый предположил, что монахини стали жертвами какого-то малого демонического нападения – так называемого угнетения либо бесовского томления.

А потом мое увлечение этими предметами было на несколько лет отложено в долгий ящик. Сначала я учился в медицинской школе, затем в интернатуре на кафедре внутренних болезней и, наконец, в ординатуре на кафедре психиатрии в Йеле. Во время своей учебы я стал намного лучше разбираться в странных изгибах и темных закоулках человеческой психики. Настоящее научное исследование, без сомнений, открывает новые двери, задает новые вопросы и дает новые возможности. И это так же верно, когда мы говорим о тайнах сознания, человеческого разума и духа. Я пришел к заключению, что возможны и другие пути обретения знания, не зависящие от количественных оценок, лабораторных экспериментов или строго стандартизированных научных измерений. Меня не оставляло чувство, что свидетельства о странных психических явлениях, которые в немалом числе подбрасывает нам история, – особенно те трудно объяснимые, но хорошо задокументированные духовные казусы, имеющиеся во всех культурах, – заслуживают тщательного научного исследования.