Читать книгу Шанс на счастье онлайн | страница 63

– Тут свет такой… обманчивый, – пробормотала она.

Вениамин задумчиво посмотрел на куцые желто-красно-зеленые люстры.

– Да, люстры здесь теперь не те. Раньше здесь висели роскошные трофейные немецкие… Вы помните?

– Помню, хоть и была здесь всего один раз.

– А я здесь лет десять пел. В семидесятые.

– Вы здесь пели?!

– Да, был солистом в ансамбле. Благословенное время! – воскликнул Вениамин, прикрыв глаза. И запел что-то, видимо, из своего былого репертуара.

Подошедший официант – юное создание с сережкой в ухе и волосами зеленого окраса – прервал пение.

– Я извиняюсь. Вы с заказом определились?

– Сейчас вот с вашей помощью и определимся, молодой человек, – открывая глаза и ничуть не смущаясь, сказал Вениамин. – Алечка, вы какую кухню предпочитаете: китайскую или русскую? Здесь теперь и японская есть.

– Я ем только русскую, – торопливо ответила Алевтина Сергеевна.

– Ну и чудесно, – удовлетворенно кивнул ей Вениамин. – Тогда на закуску нарезочку нам мясную, соления домашние, селедочку с малосольными огурчиками, а потом шашлычок, наверное. У вас как с зубами, Аля?

– Нормально, – почти автоматически отреагировала Алевтина Сергеевна. – Все на месте. Но жевательные пломбированы, конечно, – уточнила она.

Она заметила, что официант спешно прикрыл блокнотиком растянувшийся в улыбке рот. Алевтина Сергеевна насупилась. Но Вениамин был впечатлен.

– Да что вы? – искренне изумился он. – Все свои? Как же вам повезло! Тогда шашлычок. Свиной. И каре из барашка.

– А пить что будете? – поинтересовался официант.

– Мне водочки, двести. А даме, наверное, шампанского, да, Аля?

– Да, но только не брют, – вставила Алевтина Сергеевна.

– Российского или… – решил уточнить официант.

– Итальянского! – перебила его Алевтина Сергеевна.

– Бутылку?

– Бокал, – жестко умерила официанта Алевтина Сергеевна. – И водички без газа.

– Бутылку. И два бокала. И вазу для розы, – по-хозяйски распорядился Вениамин.

Официант ушел. Возникла пауза.

– Как мы тут тогда зажигали! – вздохнув, произнес Вениамин. – Все казалось таким твердым, незыблемым, сделанным на века.