Читать книгу День Муравья онлайн | страница 27

– Здравствуйте, месье Мельес! Я тут прочитала в газете, что они там про вас понаписывали. Злые завистники.

Удивившись, комиссар переспросил:

– Что-что?

– Лично я уверена в вашей правоте.

Мельес взбежал по лестнице. Дома его дожидалась Мари-Шарлотта. Как всегда. Она его обожала и, как у них было заведено, приготовила ему газету. Он только открыл дверь, а она уже стояла с газетой в зубах. Мельес скомандовал:

– Мари-Шарлотта! А ну, отдай!

И она безропотно его послушалась. Мельес жадно накинулся на «Воскресные известия». Он сразу же увидел свою фотографию, а чуть выше заголовок – «Когда вмешивается полиция».

Репортаж Летиции Уэллс

Демократия дает немало прав. Она позволяет нам рассчитывать на уважение и тогда, когда мы уходим из жизни. Однако в этом праве отказали покойным братьям Сальта. Тайна тройного убийства до сих пор не разгадана, но что еще хуже – вину за убийство братьев возложили на якобы покончившего жизнь самоубийством господина Себастьена Сальта, который не имеет возможности высказаться в свою защиту.

Над кем мы издеваемся? Как удобно приписать убийство тому, кто не может обратиться за помощью к адвокату! Но тройное преступление на улице Фазандери позволило нам по крайней мере поближе познакомиться с личностью комиссара Жака Мельеса. Этот человек, упивающийся собственной славой, позволил себе бессовестно пренебречь расследованием. Заявив представителям Центрального информационного агентства, что все три брата Сальта погибли от яда, комиссар Мельес не только сделал поспешный вывод по поводу дела, гораздо более сложного, чем может показаться на первый взгляд, но к тому же позволил себе оскорбить мертвых.

Самоубийство? Я видела покойного Себастьена Сальта и утверждаю, что этот человек скончался, испытывая ужас. Его застывшее лицо выражало крайнюю степень страха.

Нет ничего проще, чем объяснить это тем, что, убив обоих своих братьев, он ужаснулся содеянному. Но любой человек, обладающий даже самыми скромными познаниями в области психологии, каких, кажется, нет и в помине у господина комиссара, знает, что для того, кто положил смертельный яд в еду, собираясь разделить ее с близкими, все душевные муки позади. На лице отравителя читалось бы только спокойствие и умиротворенность.