Читать книгу Жизнь в шоколаде, или Записки еврейской мамы онлайн | страница 3
Рис нашелся в холодильнике. Вскрытый, но не непобежденный.
Дальше его героически засыпАли в обруч (сын), и размышляли о том, что в случае голода мы теперь не пропадем, такого тайника еще ни у кого не было (я). Наконец, рис утрамбовался, обруч стал весить необходимые мне 700 гр, и я, гордая и счастливая, наконец-то его крутанула. Он подумал… и сполз. Его брат-близнец зашелся в визгливом хохоте. Я еще раз крутанула. И еще.
– Слушай, дорогая, оставь это, а? Хватит мучить нас обоих – взмолился обруч, беременный рисом.
И вот я сижу и думаю: как дальше жить? Неужели моя талия ко мне не вернется?
Барабашка?
Вначале пропал фильтр. Такой, пластиковый, кухонный, в котором вода отстаивается, объемом литр. Недоумевая, мы искали его, встречаясь глазами, в которых сквозил только один вопрос: Как? Как мог потеряться такой немаленький предмет?
Предмет был обнаружен в карго – отделении, где хранятся консервы и бутылки с растительным маслом. Похихикали, спрашивая друг друга: «Это точно не ты?», но никто не признавался, и мы про это забыли.
Потом фильтр пропал еще раз, мы уже спокойнее и деловито обшарили всю кухню. Фильтр спокойно играл в прятки, находясь в подвесном шкафу с чашками.
Следующей пропала банка с сахаром. Пока дошли до магазина, питались коричневым сахаром и заменителем. Но вот как? тоже ж не маленький предметик?! Сахар обнаружился, согласно всем законам жанра, после того, как мы купили и употребили еще полкило, тоже в карго. Надо вообще все пропавшие предметы искать сразу там. Нет второго носка? Глянь в карго! Мам, дай денег? Посмотри в карго, сынок!
Далее, однажды муж позвал меня, и открыл морозильник с загадочным выражением лица. Я привычно зыркнула в сторону фильтра, но тот стоял на месте с непроницаемым видом, типа, я тут не при чем.
При чем оказалось баночка творога, непонятно почему хихикающая на верхней полке морозилки .
И пять вся семья синхронно мотала головами: типа, понятия не имею, я тут точно не при чем.
Вытащив из ящика с кастрюлями непомытый после овсяной каши ковшик, я зарычала. Смеяться уже не хотелось.