Читать книгу Левая рука Бога онлайн | страница 49
- …В чешуе, как жар, звал с собой,
- Говорил – на дне тьма и покой,
- Идем со мной.
Она бы пошла, наверное.
За окнами длила себя каждодневная жизнь. На третьем этаже разгоралась привычная свара, женщина уже перешла на матерный визг, мужик угрюмо басил, отбивался. На первом жарилась на плите яичница, в стареньком, еще плоском дальновиде мелькала судебная постановка. Очередной внутренний враг, пойманный с поличным, каялся на строгом народном суде. В каждом окне все разное и все одинаковое. Катя слабо улыбалась котам и фикусам и шла, прошивала собой, как иглой, густеющую темноту.
Она чувствовала себя сталкером, проводником в этой сумеречной области старых посадов на Кутузовской. Каждый год говорили, что эти трехверховые домики вот-вот снесут с их тыквами, кабачками и подсолнухами в палисадниках, с корявыми лозами винограда, заплетающими подъезды, с их розами и крокусами, с двухверховыми пристройками к домам, какие нахальные обитатели Кутузовской самовольно соорудили в лихие девяностые прошлого века, вцепились и до сих пор не отдают, несмотря на все усилия властей.
Каждый год городской голова обещает смести этот рассадник болезней, оплот ветхого жилья, и переселить жителей в удобные посады. Куда-нибудь подальше от городской средины, на Дикое поле, например.
Пока обещаний ни один голова не сдержал.
В подъезде было темно. Пахло сырой штукатуркой и кошачьей мочой. Катя прошла, не включая свет – все равно проводка перегорела, а починят ее, наверное, никогда. Она и с выколотыми глазами могла сказать – от вытертого железного уголка, какой вместо порога, четыре шага до лестницы. Справа – приоткрытая дверь в подвал, оттуда дышала влажная прелая темнота, душная и липкая. Оттуда выходили кошки и котята, старые кошки туда уходили. Подвал принимал кошачьих стариков и рождал кошачьих младенцев. У двери – блюдо с высохшими селедочными головами и потрохами хамсы. Катя и на том свете бы вспомнила запах этого подъезда – острый, душный, домашний.
Четыре шага до лестницы, побелка отлетает под пальцами. Вторая дверь на площадке. Коврик перед входом, приросший к полу. Деревянная дверь, крашеная густой коричневой краской – Катя даже в темноте ощущала этот цвет, цвет тоски и беспросветности.