Читать книгу Новая Зона. Принцип добровольности онлайн | страница 51
Ворон с не менее непроницаемым лицом витиевато и длинно выругался.
– Просто подпиши, – рассмеялся Выдра. – И ты тоже, Дэн.
Глава 7
– Игра… – протянул собеседник и приподнял маленькую чашечку с кофе. В широкой ладони и толстых пальцах та казалась крохотной. Выгнутую золотую ручку ему пришлось держать указательным и большим пальцами, а остальные – отставлять в сторону. Выходила этакая пародия на аристократически отогнутый мизинчик.
Ворон улыбнулся, наблюдая. Сам он пил безалкогольный мохито, и узкий длинный хайбол, в котором тот подавали, не превращал его во всеобщее посмешище.
Собеседник был высок, плечист и представителен, одет с иголочки, аккуратно подстрижен – этакий образчик джентльмена. Однако стоящая рядом тарелка, более походящая на блюдце, да «золотой наперсток» с кофе превращали его в гостя кукольного домика.
Клуб, в который согласился ввести Ворона кузен Нечаева, считался настолько же закрытым, сколь и пафосным. Располагался он в центре Серпухова, со времен исчезновения Москвы борющегося за именование центром Московской области. Конкуренцию ему составляли разве только Чехов, Дубна и Коломна.
Ворон был привычен к несколько другим заведениям. Завсегдатаев же, с виду людей весьма небедных, почему-то устраивало прибежище, расположенное в полуподвальном помещении обычного жилого дома на улице Ворошилова. Видимо, им нравилось ощущать себя то ли заговорщиками, то ли революционерами. Дизайн, выполненный в черных, белых и бордовых оттенках, тому лишь способствовал.
Сам Ворон никогда не пришел бы сюда по доброй воле. Обстановка заведения с порога родила у него устойчивую ассоциацию с клубом самоубийц, которая лишь подтверждалась мелочами. Чего стоил хотя бы портье в пенсне или администратор в розовом боа.
Вдобавок ко всему кухня здесь оказалась модной – молекулярной. Порции соответственно не просто мизерными, а… как их охарактеризовал собеседник – «молекусенькими» (то есть молекулой на один укус). Собственно, потому Ворон и предпочитал лишь пить, хотя напитки тоже стоили раз в пять дороже, чем в «общепите для всех».