Читать книгу Кофе в бумажном стаканчике онлайн | страница 42
Интересно, сможет ли она его узнать? Вряд ли…
…Заканчивался ноябрь. Наде больше не хотелось домой. Маленький родной городок постепенно отдалился, скрыв свои очертания в степной дымке. Твердая уверенность в том, что жить, учиться и работать ей предстоит именно здесь, каждый день подгоняла ее вперед, не давая расслабиться. После сложного периода привыкания и растерянности Надежда, наконец, освоилась на новом месте, ее мечты снова стали осязаемыми и, ограненные реалиями большого города, обрели новый ракурс. Да, она будет много работать, станет обеспеченной и обязательно купит отцу современную машину, а маме – новую кухонную мебель и шубу, чтобы тетя Люба обзавидовалась. Еще она подарит отцу самые лучшие инструменты, и он будет с удовольствием работать в своей мастерской.
Как же она ошибалась – у нее, на самом деле, были самые замечательные родители во всем мире, и ей столько всего хотелось им купить! И отблагодарить!
Но сейчас нужно было серьезно учиться и успеть взять у этого сложного времени все, что оно могло ей предложить. Поэтому Надежда с читала книги по психологии, самостоятельно изучала углубленный английский, старательно зубрила экономику. Она занималась каждую свободную минуту, даже если падала с ног от усталости. Большой город захватил ее, как и всех остальных, снова опутал иллюзиями грядущего счастья, и, убаюкивая в своих широких каменных ладонях, бережно понес к мечте. Жизнь наладилась.
…Однажды на перемене между учебными парами, когда группа сидела в аудитории и ждала преподавателя, за соседним столом возник жаркий спор, надо ли скорее выходить замуж или лучше сначала получить диплом. Спор был глупым, но в него неожиданно включилась Вика Лагодина, заинтересованно переместившись со своей галерки. Высказавшись, что и до получения диплома можно несколько раз хорошо устроиться, были бы мозги на месте, она вдруг повернулась к Наде и издевательски громко спросила:
– А что наша Головенко? Тихоня тихоней, ни с кем не дружит, о себе не рассказывает. Может, она лесби? Эй, Головенко, ты кто?