Поверь мне, я это давно уже знаю,

Рождаются птицы, но не умирают,

Лишь небо окрасят кровавым крылом,

Когда ощутят тонких душ перелом.

Когда их безликая ночь передушит,

Пронзительной болью тиши не нарушив,

Они лишь простятся и двинутся вдаль,

Поделят с Христом вечной жизни Грааль.

*      *      *

Ах, ты наткнулась на демона,

Он то у самого сердца,

То у далекого неба,

Там, где темнеет земля

В радостной тлеющей неге.

Робкие взгляды в затылок,

Сквозь тонкие синие веки

Длиною в столетье

Затмят это солнце.

Ты возьмешь его за руку,

Вы отправитесь в пекло.

*      *      *

На углу, где поворачивает смерть,

Расцветают сладкие тюльпаны,

И ложатся клочьями туманы

На безумной жизни круговерть.

*      *      *

Где след судьбы?

На дне носка,

Где бесконечная тоска

Рождает повод для ходьбы.

*      *      *

День страшнее смерти, он длиннее –

Раны закипят еще больнее,

И глаза заерзают по веку –

Загустеет мысль еще сильнее.

День страшнее жизни, он короче –

Не позволит вам уже последней ночи,

Он привычно разгорится и погаснет,

И тогда, возможно, станет ясно:

Люди – ряд деревьев у обочин.

Пролетела яркая стрела –

Это жизнь. Наверное, была.

*      *      *

Почти тебя почти со мной сегодня нет.

Безумен, зол, непредсказуем белый свет.

И солнце мертвое прижмет меня к груди

Вспотевшей, липкою ладонью. Но среди

Пролетающих лиц по безликому городу,

Отпустившему на зиму серую бороду,

Ничего никогда не найду.

Тьмой разбита, раздавлена, снова иду

Я в подъездах протаптывать лестницы.

Ни зима, ни весна. Может стоит повеситься?

*      *      *

Безумия сладкая боль,

От судорог выгнулись стены,

Из крана – кровавая пена –

Весна господина Picole.

Постель из краснеющих спин,

Тяжелые, душные взгляды.

– Не нужно. – Не буду. – Не надо.

Он снова и снова один.

*      *      *

Она красива и статична,

Бездумной нежности полна,

Но вот движения волна

Снимает кожи слой пластичный.