Читать книгу Бандит-6. Король онлайн | страница 54
За рыжим – отряд человек пятьдесят. Мужчины, женщины, и что очень неприятно – как минимум четверо с луками и арбалетами. И по виду – пользоваться ими умеют. Видимо охотники, не иначе. Стрелы уже на т етиве, лошадь управляется коленями – точно, охотники. Вот эти самые опасные.
– Стоять на месте! – кричу я, и выдвигаюсь навстречу лесорубу, надвигающемуся с неуклонностью горного обвала. Девчонки мои уже достали мечи, еще немного, и прольется кровь. Будет самая настоящая мясорубка, ибо мой «гарем» разговаривать не будет, только рубить. Нет у девчонок сомнений, нет раздумий на тему: «Тварь я дрожащая, иль право имею?!» Не то время, не то место, не те люди.
– Стой! – кричу я лесорубу в лицо, но он ничего не слышит, озабоченный лишь тем, чтобы развалить меня пополам. Метр, два, три до атакующего – я уже в боевом режиме, для меня все видится замедленным, как в покадровом воспроизведении. Убить мужика – доля секунды, но как потом смотреть в глаза его ребенку? Спаситель я буду…хренов.
Замах! Топор со свистом описывает дугу и с дикой, невообразимой мощью опускается на мое плечо. Я даже слегка замер, внутри все похолодело – а если не выдержит? Раньше я не раз думал о том, сколько времени отделенная от тела голова живет и чувствует. Есть свидетельства, что отрубленная голова смотрела, следила глазами за происходящим вокруг не менее пяти минут. Вот и будет мне шанс проверить верность рассказа этих очевидцев.
Нет, не проверю. Если представить, что некто подошел к танку и со всей силы врезал по нему топором – вот такой эффект и получится. Звон, отсушенные руки и полное непонимание: «Как же так?!». Ибо только полный идиот врежет по танку топором. Или польский гусар, что впрочем одно и то же. Почему гусар? А до второй мировой войны, когда вводили танки в Польшу, их пропаганда рассказывала, что танки у Красной армии сделаны из фанеры. И вот наскочили всадники на «коробочки», и давай их месить саблями – только искры летели. И все норовили пушку отрубить – видимо, как фаллический символ воспринимали, поглумиться хотели над «москалями».