Читать книгу Ты не воскреснешь онлайн | страница 39
Над безжизненной пустыней, далеко-далеко на горизонте, маячило фиолетово-синюшное марево. Что именно там так фонило, было страшно даже подумать.
Не дожидаясь особого приглашения, я достал из ранца пластиковую коробку аптечки и закинул в рот таблетку цистамина60. Так у меня появлялась хотя бы иллюзорная надежда не сдохнуть от лучевой болезни. Отпив немного воды из фляги, так, чтобы не булькала потом в желудке во время движения, я уселся за валуном, торчащим на склоне холмика с нашей стороны. Оттуда я мог видеть и город, в который нам предстояло спуститься, чтобы попытаться пройти его насквозь, и нашу потрепанную банду.
За соседним кустом, перед взмыленным Смитом сидел на корточках Вильнюс и что-то ему втирал. Рядом, участливо тыкая цы-ры-ушника пистолетом в затылок, сидел Колемайнен с несколькими ребятами из его ближайшего окружения. Смит некоторое время тыкал в карту трясущимися пальцами, что-то им объясняя, а потом обессилено сник и уставился в никуда пустым, безжизненным взглядом. Мужики еще с минуту о чем-то говорили между собой, а потом Вильнюс приподнялся и прошуршал в мою сторону.
– Как тихо, да? – кивнул он в сторону лежавших внизу наполовину занесенных песком городских улиц.
Я молча кивнул вместо ответа. Вильнюс встал рядом со мной на колени и из-под сложенной козырьком ладони оглядел панораму городка, начинавшегося прямо у подножия холма, на обратном склоне которого мы сидели.
– Ловушка?.. – произнес он, словно ни к кому конкретно не обращаясь.
– Почти наверняка, – также, в пустоту, ответил я.
С высоты пригорка, на котором мы сгрудились, городок выглядел вымершим, как гребаный мамонт. По улицам не бродили даже кошки. Вполне могло случиться так, что их всех давно сожрали, но хоть что-то живое должно было там остаться? Однако все было тихо.
Вильнюс подвис на какое-то время, обсасывая роящиеся в черепе мысли.
– С балластом мы здесь не пройдем, – тихо произнес он. – Придется их бросить…
– Совесть имей, босс…
Я отвернулся от него и уставился на покрытые желтой пылью стены. Старая – добрая песчаная дрянь. Как много этого дерьма было в моей жизни за последние годы, не передать. У меня было ощущение, что люди уже лет двадцать подряд воевали только там, где под ногами был песок. А я уже ненавидел каждую его песчинку, забившуюся в мои ботинки, и буквально пропитавшую мои носки и подштанники.