Читать книгу В архив не вносить. Остросюжетная повесть онлайн | страница 17
Доставалось и интеллигенции. Со скуки урки вытаскивали на проход полураздетого и несчастного, единственного в камере музыканта
– Расскажи-ка нам, ентелегентная рожа, сказку на ночь. Сказку давай интересную, и чтобы бабы в ней были. Можно и в стихах…
Запуганный до полусмерти музыкант, сбиваясь и краснея, читал блатным стихи, пересказывал по памяти главы из книг, пел романсы и песни
Урки тешились…
– Очкарик, а на каком струменте ты на сценах играл? На скрипке? Ну скрипки у нас нет, к сожалению, а швабра, мы думаем, подойдет, сцену же вполне заменит параша. Схватил быстренько, и на помост! Мы все тебя внимательно слушаем…
Всех вновь прибывших урки тщательно допрашивали и сами отводили место на нарах. Сильных и крепких молодых парней определяли на лучшие места, и со временем затягивали в свою шайку.
Павлов тоже не миновал допроса, но прикинулся простачком, и на ходу сочинил легенду про деревенского «расхитителя» социалистической собственности
Только вошел в камеру, как подлетел урка в обвисшей грязной майке.
Заулыбался щербатым ртом
– Ты кто?
– Мужик!
Урка задумался…
– В каком смысле ты мужик? Я что-то вообще не понял – кто ты? Не похож ты на мужика, мамой клянусь! А… да ты легавый? Дверь попутал?
– Да мужик я! Деревня Погост. Колхоз наш называется – «Путь к коммунизму». Дрова в колхозном лесу украл.
Урке стало интересно
– Воришка? У государства крал? И много дров упер?…
Вся камера, человек, шестьдесят – семьдесят, наблюдала за Павловым и веселым уркой.
В глазах измученных неволей, и беспокойной тюремной жизнью, людей, теплилась надежда: – войдут когда-нибудь в опостылевшую камеру двое-трое серьезных парней, и загонят обнаглевшую донельзя свору тюремных шакалов, под нары. А может, переселят ее на жительство к параше, как раз у параши таким сволочям и место. И наступит тогда в камере рай – хочешь, гуляй, а хочешь, спи себе спокойно, никто тебе ни мешает, красота…
Но этот, в потрепанной, с чужого плеча, одежде, слегка обросший щетиной, то ли парень – то ли мужик, с простым деревенским лицом, явно не тянул на такую роль.