Читать книгу Колючий иней онлайн | страница 38
– Вообще планета вполне комфортна для человека. Воздух есть, я думаю, для этого немало постарались и эти полезные водоросли. Они явно вырабатывают кислород, иначе дышать было бы тяжело под землей. Они неприхотливы и могут расти на суше, только воды им подливай. И посмотри, какие полезные. Светят, воздух насыщают, даже тепла немного дают. И ты удивишься, сколько всего мы из них делаем. Например, рубашка на тебе, бумага.
Я внимательно слушала, поражаясь тому, как такие странные растения могут быть настолько полезными. И ведь догадались люди использовать их в полной мере. Поразительна способность человека в любом отчаянном положении повернуть себе все на пользу. Вспомнилась народная мудрость «голь на выдумку хитра». Это уж точно.
– Потрясающе, – проговорила я, любуясь растениями.
– Да, только тут не всегда так было. Тебе лучше не знать, что творилось здесь в первые годы, – в голосе Мака прозвучали нотки боли и горечи.
– Ты уже давно здесь? – решилась я спросить.
– С самого начала, почти двадцать лет. Будет время – расскажу. Сейчас тут вполне терпимо, есть некий порядок. Но, к сожалению, планета имеет и то, что нам, наверное, никогда не победить.
Голос его стал сухим, а брови нахмурились.
– Что это? – не удержалась я от вопроса.
– Скоро начнется. Сама увидишь. И если повезет, то не очень близко.
Я уже хотела задать очередной вопрос, как он меня грубо прервал:
– Все, пошли. У меня нет времени с тобой трепаться. Три тысячи человек хотят есть и, желательно, согреться.
Я удивилась. Неужели здесь живет так много людей? Я видела гораздо меньше. Но задавать вопросов больше не стала и поспешила за Маквелом. По пути нам попадались мужчины, реже женщины, и мне показалось, что Мак помнит каждого по имени. Я пряталась за его спину и старалась не высовываться.
Молча миновали несколько разветвлений и пару просторных залов, пока не оказались в огромном помещении со стоявшими рядами деревянными столами и лавками. Отполированные до блеска, наверное, годами использования, они были красивы своей грубой простотой.