Читать книгу Хроники Братства Путников. История в инкарнациях онлайн | страница 40

– Молодчина! Давай домой!

– Какое там! – отмахнулся тот. – Смотри! Еще один!

– Уходим! Патронов нет! Слышишь? Нет снарядов!

– За спинкой, вместо аптечки спрятан запас! – перекрикивая рев мотора, пилот дал Георгию понять, что он не намерен бежать с поля боя.

– Да, чтоб тебя! – выругавшись, пулеметчик вернулся на свое место и просунул руку за спинку сиденья.

Вместо легкого ящика аптечки с бинтами и стрептоцидом там был принайтован увесистый жестяной короб с неприкосновенным запасом снарядов. Как раз на такой случай. Вытащив из него конец патронной ленты, Георгий заправил ее в пулемет и захлопнул крышку затвора. Уже приготовившись стрелять, он замер, почувствовав в позвоночнике между лопаток неприятное ощущение пустоты и безысходности, будто то, что он сейчас делает, то в чем он принимает участие, происходило уже много раз, может, даже не один десяток и не одну сотню. Да, он не был отнюдь новобранцем, на его счету было множество боевых вылетов, но сейчас он впервые прибег к запасному варианту, о котором не знало даже командование их эскадрильи. Впервые! Однако от прикосновения к холодной стали патронного ящика по всему его телу пробежало волной ощущение того, что принято называть «дежавю». Каким бы выразительным и емким ни было слово, ни одно из придуманных человеком словосочетаний, даже это французское «уже виденное», не способно передать всю гамму чувств и эмоций, что испытывает человек, который понимает, что уже тысячу раз делал то, что делает впервые в своей жизни. Ни одно слово не способно описать тот страх неизвестности, что возникает, когда человек не может понять и осознать, что есть реальность, и каким на самом деле было прошлое, если сейчас оно происходит и случается прямо перед его глазами, повторяясь в деталях.

Сбросив с себя наваждение, Георгий вцепился в рукоятки орудия и, найдя в прицельном створе приближавшийся самолет, приготовился открыть огонь. В его остекляневших от усталости глазах уже не было ни надежды, ни ярости, – только безысходность. Стекавший ручьями со лба пот застилал его взор. Георгий перестал отличать появлявшиеся от переутомления галлюцинации от действительности. Его мозг разрывало на части от нереальности происходящего. За мгновение до того, как его пальцы были готовы нажать на спусковые крючки, в его голове раздался голос: «Остановись! Ты уже это делал. Ты уже это видел. Ты уже побеждал в этом бою, но так не работает!» Георгий закричал во все горло, обхватив голову руками, пытаясь заглушить звучавший из ниоткуда голос, стараясь отогнать обступавшее его безумие. «Нет, ты не сошел с ума. Ты начинаешь видеть, чувствовать и понимать то, что недоступно сознанию других людей». Но пулеметчик продолжал неистово орать, сдавливая ладонями свои горевшие невыносимой болью виски. «Посмотри на меня!» – раздалось в его голове, и он снова прильнул к прицелу: перед ним был теперь не один самолет, а несколько, будто изображение, как в трубке калейдоскопа, нещадно двоилось в его глазах.