Читать книгу Он уходя спросил (адаптирована под iPad) онлайн | страница 7
Выступающая начала с «архитектуры диалога», который следует выстраивать совершенно по-разному с учетом множества параметров (возраста, этнического и социального происхождения, конфессии, первого впечатления и так далее), а затем модифицировать в зависимости от «маркёров», помогающих определить типаж собеседника. Правдивость определяется по комплексу физиологических и психологических реакций: мелкой моторике, мимике, голосовым модуляциям, сужению-расширению зрачков, речевым манеризмам, паузам и так далее, и так далее.
Я слушал и думал, что неплохо бы составить специальное методическое пособие для «школы сыщиков» – так у нас в Департаменте называли недавно созданные курсы подготовки чинов сыскной полиции.
По-французски Мари Ларр говорила, на мой слух, без акцента, и сначала я принял ее за француженку, но она несколько раз сказала «у нас в Лондоне», а потом упомянула, что работала у Пинкертона, то есть в Североамериканских Штатах. По внешности же и сдержанным манерам она походила на немку, в которых так мало живости и женственности.
Многие в зале стали вести записи, а после выступления, в перерыве, окружили поразительную даму, засыпая ее вопросами.
Я тоже желал получить дополнительные сведения по одной заинтриговавшей меня теме, но толкаться плечами с остальными не хотелось. К тому же мадемуазель Ларр заинтересовала меня и как личность (не как женщина, вот уж нет), и я был не прочь побеседовать с ней тет-а-тет.
Пришлось подождать, пока она освободится.
Я отошел к стене, закурил сигару и от нечего делать стал разглядывать себя в зеркале.
Одним из своих достоинств я всегда считал умение видеть себя со стороны, как бы посторонним взглядом. Выгляжу я совсем не таким, каков я на самом деле, и это не случайность, а намеренный результат. Я привык следить за выражением лица, за голосом и жестами, всегда аккуратно подбривал эспаньолку, подкручивал – умеренно, без фанфаронства – усы. Одевался я продуманно и несколько торжественно: свежайшие крахмальные воротнички, строгий галстук, цилиндр. Никакой расхлябанности, никакой небрежности. Я желал производить впечатление незыблемой скалы, ходячей цитадели государственного порядка. И знаю, что мне это удавалось. Шесть пудов и шесть футов солидности, авторитетности, мужественности – таков был прежний Василий Иванович Гусев, статский советник и кавалер.