Читать книгу Квадратный треугольник онлайн | страница 3
Св. Димитрий, митрополит Ростовский
1
После того, как Верховный Суд СССР не удовлетворил кассационную жалобу, оставив приговор без изменения, шансы у заключённого № 1132 уменьшились до размеров чёрной точки на белёном известью потолке.
«Теперь вся надежда на помилование, – думал осужденный, лёжа на узкой железной кровати, намертво привинченной к цементному полу одиночной камеры. – Может, повезёт, и заменят вышак на пятнашку? Да, что мелочиться, пусть не пятнадцать, а двадцать пять лет любого лагерного режима – лишь бы жить… жить, жить…» При этом чёрная точка на потолке, в которую 1132-й, оцепенев, мог смотреть часами, также словно оживала, то увеличиваясь в размерах, то, напротив, суживаясь почти до исчезновения.
За эти, промелькнувшие, будто один миг, тягучие и страшные месяцы ожидания он не раз прокручивал в голове сцены своего уничтожения, и сколько ни гнал прочь видения, они настойчиво лезли и днём и, тем более, ночью.
Вообще, всё, что касалось насильственного ухода из жизни, будь то уголовное убийство или судебное возмездие, вызывало в нём какое-то нездоровое, лихорадочное любопытство. Он пытался силой воображения постичь те чувства, которые испытывает уходящий в никуда физически здоровый человек. Вот, представлялось ему, выводят его на рассвете в какой-нибудь дальний глухой тюремный дворик, ставят спиной к испещрённой пулями кирпичной стене, и конвойные начинают целиться в его обмирающее от страха сердце, а он не хочет умирать, пытается что-то сказать в своё оправдание, но дружный залп винтовок глушит слова и обрывает связь с голубым небом, ярким солнцем и всем тем, что было ему дорого и свято. Тут подступала к горлу тошнота, начиналось головокружение, и заключённый № 1132 проваливался в пустоту, где не было ни времени, ни пространства.
Именно так ему виделась собственная смерть – ни времени, ни пространства.
Однажды Виктор Семёнович Абакумов – член Комиссии по подготовке обвинительных материалов и руководству работой советских представителей в Международном военном трибунале по делу главных немецких военных преступников – поручил ему отредактировать секретный отчёт о том, как в 1946 году в Нюрнбергской тюрьме были казнены гитлеровские офицеры, причастные к актам массового уничтожения военнопленных и мирных жителей. Читая проштампованные страницы, он явственно видел в глубине залитого электрическим светом тюремного сада небольшой одноэтажный домик, специально оборудованный для умерщвления людей: внутри, напротив входа, – три механизированные виселицы тёмно-зелёного цвета (одна запасная, на всякий случай), высокое основание эшафота укрыто армейским брезентом, под виселицами – двустворчатые люки, куда палач нажатием рычага должен сбросить трупы казнённых; один из углов домика тоже отгорожен брезентовой ширмой – сюда будут приносить мертвецов… Подробное описание поставленного на конвейер убийства завораживало, жуткие картины проплывали передним кадрами кинохроники. Невозможно было оторваться от папки с пожелтевшими листками…