Читать книгу Фактор Черчилля. Как один человек изменил историю онлайн | страница 26
Тори крайне ревностно относятся к Черчиллю. Это вопрос идентификации, политического права собственности. Сходным образом жители Пармы относятся к formaggio parmigiano – сыру пармезану.
Для тори он их ценнейшая головка сыра, источник гордости, величайший капитан команды консерваторов, сделавший хет-трик в финале и выигравший мировое первенство. И многие теперь не в полной мере отдают себе отчет, с каким сомнением и подозрением воспринимали тори его назначение премьер-министром в 1940 г., с какой желчью они цедили его имя.
Чтобы руководить страной во время войны, Черчиллю нужно было командовать не только унылыми мюнхенскими переговорщиками – Галифаксом и Чемберленом, – но и сотнями тори, которые привыкли считать его оппортунистом, перебежчиком, хвастуном, себялюбцем, подлецом, грубияном, проходимцем и – по заслуживающим доверия свидетельствам – горьким пьяницей.
Мы помним, как бурно члены палаты общин приветствовали Чемберлена и насколько сдержанно приняли первое появление Черчилля в ранге премьер-министра 13 мая 1940 г. Это происшествие задело Черчилля. «Я долго не продержусь», – сказал он, когда уходил из парламента. А консерваторы упорствовали в своей враждебности. С места для представителей прессы Пол Айнциг, корреспондент Financial News, мог как следует изучить фракцию тори, и он явственно ощущал испарения недоброжелательности, клубившиеся над ними.
Первые два месяца премьерства тори, по свидетельству Айнцига, хранили «угрюмое молчание» всякий раз, когда выступал Черчилль, даже по завершении им одной из своих исторических речей. В то время как лейбористы со своих скамей бурно приветствовали его, тори продолжали замышлять, как бы от него избавиться. Приблизительно 13 мая Уильям Спенс, председатель «Комитета 1922 года», объединявшего рядовых консерваторов, сказал, что три четверти членов комитета были за то, чтобы указать Черчиллю на дверь и вернуть Чемберлена.
У нас есть письмо от того же времени, написанное Нэнси Дагдейл ее мужу Томми, который был парламентарием и сторонником Чемберлена, а в момент написания письма уже служил в вооруженных силах. В нем подытоживается настроение брезгливого ужаса консерваторов: