Читать книгу Путь «Черной молнии». Книга 2 онлайн | страница 88

Зона, как называли ее заключенные – «Пятерка», размещалась в окружении жилых домов. С одной стороны, располагался частный сектор, а с другой, построенные недавно пятиэтажные дома. Колония была разделена на две зоны: жилую, состоящую из шести двухэтажных зданий и двух деревянных бараков и производственную, с цехами, участками и административными корпусами.

Воробьеву сразу же вспомнилась «Двойка», когда к нему традиционно подошли отрядные шестерки и стали вымогать вещи. Здесь же, на «Пятерке», все выглядело иначе: в зоне со строгим режимом заключенные никогда не позволяли ни себе, ни другим заниматься магерамством – это было совершеннейшее табу.

После тщательного обыска, партию заключенных привели в этапку или как иначе называет ее начальство – карантинка. Располагалась она в промышленной зоне. Разместили вновь прибывших заключенных в двухэтажном, небольшом здании, огороженным высоким забором из железных прутьев. Стали подходить и интересоваться разные заключенные, откуда, мол, пришли, в каком районе проживали на свободе и, называя различные клички, фамилии, спрашивали, не встречали ли таких-то в тюрьме?»

К забору подошли двое заключенных и, заведя разговор с Волковым, приветливо поздоровались с ним за руку. Отошли в сторонку и стали тихо о чем-то переговариваться.

Воробьев стоял возле забора и наблюдал за проходящими мимо незнакомыми заключенными. Внезапно откуда-то сбоку он услышал оклик. Огляделся вокруг, а вдруг это его позвали. Так и есть, заключенный обратился к нему.

– Землячок, здорово были! Нам бы Саньку Воробья увидеть, знаешь такого?

Трое мужчин зрелого возраста остановились по другую сторону забора. Лица суровые, острые взгляды так и буравят. В голосе чувствовалась серьезность, степенность, а не панибратство, присущее многим заключенным.

– Ну, я Воробей.

– Вот ты-то нам и нужен, – обрадовался один из подошедших. Александр сразу же прикинул в уме, что эти люди могли иметь отношение к его друзьям по «двойке» и напрямую спросил:

– Среди вас случаем, Коли Сибирского нет?