Читать книгу Горький вкус соли онлайн | страница 76
– Встаёшь? – спросил он. – Ушица скоро будет. Давай, подтягивайся, – и опять исчез.
Как она могла не полюбить его? Каштановые кудри, длинные ресницы, смешные веснушки, рассыпавшиеся на переносице и скулах, будто говоря, мол, ты на рост и силу-то не смотри, такой же я, как и все парни, – может, и сильный, может, и резкий, да всё тот ещё, озорной, да так же, как и все, до простой ласки охочий. Чего только одна его улыбка стоила! Редкая, правда, – она успела заметить, что на людях он вообще не улыбается, почти не разговаривает. А главное, сам он в неё влюбился, будто мальчишка. Встречает из магазина, провожает до дома, телогрейкой своей плечи ей накрывает, точно не разведёнка она с четырьмя детьми, а девица какая. И ведь полно в леспромхозе незамужних, он мог бы за любой приударить, двадцать девять только – все девки для него. Ан нет, на неё он запал в её почти сорок. Бывают же сказки…
Что с того, что он с отсидки? Здесь, в леспромхозе – половина таких. Вальщики – основная работа на зоне. А куда им после тюрьмы-то? Вот в леспромхозы и подаются.
А те мужики, которые с войны вернулись, ― так те ещё страшнее. Ушли на войну пацанами, а вернулись – стариками. И не только потому, что безногие, безрукие, контуженные, с незаживающими ранами, с осколками, которые двигаются. Ночью, днём, никогда не знаешь, когда пошевелится и убьёт. Распихали их с фронта по таким вот станциям да деревушкам, а здесь что – врачей нет, больниц нет – долго не протянешь. А потому, что в глаза их страшно глядеть было. Да они и сами ни на кого не смотрели, словно боялись, что в глазах, как в зеркале, весь ужас войны отражается, сломанные и растерзанные жизни, сотнями, тысячами, миллионами. Работали и пили, и всё молча. Редко кто из них не пил. Так даже и таких мужиков, пусть они и калеки, всех уж разобрали. Точнее, они сами разобрали девок, как только вернулись. Не искали покрасивше, а быстро женились, ежели девка по нраву была да работящая. Словно боялись не успеть пожить. Так и она теперь, Варя, покалеченная душа, боялась не успеть пожить.