Читать книгу Горький вкус соли онлайн | страница 45
Мне не спится в тоске по ночам,
Думы мрачные сон отгоняют,
И горькие слезы к очам,
Как в прибое волна, приливают.
Так обидно и странно мне жить без тебя!
Сердце лаской любви не согрето.
Иль мне правду сказали – моя
лебединая песня пропета?
Старинный русский романс
«Лебединая песня»
1
Варя обмахивала себя газетой «Правда», сложенной в гармошку. Который день стояла духота, открытые нараспашку дверь и окна не помогали: с улицы не было ни дуновения, тюлевые занавески замерли. Солнечные лучи бесцеремонно слепили глаза при каждом входе покупателя в магазин, добегали до пирамид жестяно-золотистых консервных банок, нагло прохаживались по бутылкам с водкой и мягко затухали на буханках ржаного хлеба и сложенных в пирамиды спичечных коробках.
Варя заколола невидимкой выпадающую из-под косынки прядь и сказала стоявшему напротив неё старику, складывающему пачки «Беломорканала» в свою авоську:
– Не курил бы ты, Карпыч. Дохаешь, точно танки стреляют.
Старик тряхнул сумку и махнул дряхлой рукой, потемневшей от лет, земли и махорки:
– Не пекись, Варя. Обо всех не упечёшься…
Варя окинула взглядом очередь. Маленький, единственный на всё село магазин был набит битком: в леспромхозе начался обеденный перерыв. Рабочие, в основном вальщики с лесосеки, покупали нехитрый набор: «завтрак туриста18», ржаной хлеб и папиросы, а жёнки, воспользовавшись перерывом, торопились взять домой крупы и хлеба. Сельчане не смущались толкотнёй, наоборот: так легче было перемывать косточки соседям.
Работала она быстро, подчас не поднимая головы: надо было всех обслужить за час, со сноровкой отпускала товар, громко постукивала костяшками на счётах.
– «Беломор»19, – вдруг услышала она до боли знакомый голос.
Сердце мгновенно ухнуло в пятки, кровь прилила к щекам. Варя медленно подняла глаза. Напротив стоял Олег. Блики солнца золотили его каштановые кудри, выделяя веснушки на острых скулах и прямом носу, пытаясь смягчить суровую мужскую красоту.
– Пожал-те, – не сводя с него взгляда, ответила Варя и положила пачку на прилавок. Голос предательски задрожал, в горле запершило. – Ишшо чего?