Читать книгу Резидент онлайн | страница 12

– Абверовцы имеют очень сильный координационный центр. Все эти террористические акции происходят едва ли не в одно время, – заметил Романцев.

– Все так… Порой нам не хватает оперативных сотрудников, чтобы вовремя реагировать. Я тут сделал запрос в Москву. В главке располагают куда большими возможностями, чем мы… Мне сообщили, что немцы считают участок расположения Тринадцатой армии одним из приоритетных. Не исключено, что в этом месте они предпримут попытку прорыва.

– Судя по тому, что здесь происходит, на этом направлении у них работает очень опытный резидент.

– По поводу резидента… все так, его рук дело! Никто не знает, откуда он прибыл, как он выглядит. Есть предположение, что он из военных, легализовался в одну из фронтовых частей. Все бандеровские вылазки очень тщательно спланированы, с военным искусством… Любят нападать на какие-нибудь небольшие объекты: магазин, войсковую обслугу. Два дня назад бандеровцы расстреляли бойцов походно-починочной мастерской. Забрали все сапоги! Ясно, что не на продажу, а для пополнения своих нужд. Сапоги на войне всегда востребованы… Так что нам нужна любая информация об этом резиденте… Не буду тебя задерживать, дел у тебя много. Доложишь мне завтра, как продвигается следствие!

– Есть доложить! Разрешите идти?

– Ступай!

Последующие четыре часа Тимофей Романцев в сопровождении двух бойцов обошел близлежащие хутора в надежде отыскать возможных свидетелей убийства старшего лейтенанта Григоренко, но все жители, будто бы сговорившись, твердили одно:

– Не бачили![8] – и старались как можно быстрее завершить неприятный разговор и спровадить нежданных гостей со двора.

Последним, к кому наведался в этот день Романцев, был старик лет семидесяти с отвислыми длинными усами, в широкополой шляпе. Запомнились его глубоко запавшие глаза, в них – непокорность, вызов. Хмуро посмотрев на вошедших, он изрек:

– Зря ви тут шукайте, нихто вам ничого не скаже. Ви пишли, а нам тут ще з сусидами жити. А вже вони ничого не забувають[9].

Так что можно было считать, что день прожит зря.