Читать книгу Обращенный к небу. Книга 2 онлайн | страница 25

В толпе на берегу многие плакали. И поднимался с вершины холма в безоблачное небо дым от догоравших кумиров Велеса и Сварога.

3

П

Илья раздумывал, шагая к дому Добрыни, когда лучше уходить. Однако обещание, данное воеводе, терзало Илью: он дал слово не уходить, не повидав его. Добрыня уже вторую ночь не появлялся дома, да и без того была видна его служба киевскому князю. Илья презрительно усмехнулся, но не воевода был причиной этой кривой ухмылки, а князь Владимир. «В дружину хотел, олух… – думал про себя Илья. – К кому?! К разорителю кумирен! Эх…» Жгучее желание уйти немедля снова поднялось со дна души, но Муромец не стал думать об этом. Ему хотелось напоследок увидеть воеводу. Не мог Илья держать на него зла. Уважал он Добрыню и жалел, что не доведётся служить под его началом. Путный был он мужик, хоть и христианин. Илья вспомнил, как Добрыня вскочил на коня, чтобы волочить Перуна к реке, но не встретил в своей душе оскомину. Прав был воевода, всё делал он, чтобы не допустить крови, даже своей доблестью воинской готов был поступиться ради этого. «Я бы так смог ли?» – спросил себя Илья и покачал головой, сомневаясь.

– Здравствуй, друг! – услышал Муромец и увидел на улице Мусайлиму.

– И ты здрав будь, – отвечал Илья, обнимая сарацина. – А что же ты один?

Мусайлима развёл руками:

– Большие дела решает мой господин. Советуется с другими священниками. Завтра крещение люда киевского – или ты не знаешь?

– Как не знать, – нахмурился Илья. – Князь кумирни разоряет, богов гневит…

Мусайлима сочувственно покачал головой. Илья посмотрел по сторонам на проходящих посадских и негромко спросил араба:

– А скажи, Мусайлима, что за человек твой хозяин? Вот служил я ему несколько седмиц, да не понял, что у него в душе.

Мусайлима только развёл руками:

– Молчалив Зосима, только на проповедях и говорит. Для меня самого он загадка. Меня вот нанял, а пригодился я ему только три раза за два лета, что служу ему.

– И что же такого случилось, что ты ему пригодился? – спросил Илья. Мусайлима отвечал: