Читать книгу Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики онлайн | страница 66

Поскольку снижение потребления компенсировало рост инвестиций, на частный спрос в целом приходилось менее половины прироста совокупного спроса и в 1933, и в 1934 г. Таким образом, за гитлеровским экономическим возрождением с самого начала стоял главным образом госсекторRe-evaluating the Third Reich (New York, 1993), 114-38, заходит слишком далеко в отрицании какого-либо значения импульса, который в 1933 и 1934 г. придавала экономике фискальная политика. В работе: R. L. Cohn, «Fiscal Policy in Germany during the Great Depression», Explorations in Economic History, 29 (1992), 318-42, приводятся более верные оценки.">[206]. Более того, ясно и то, что в 1933–1934 гг. радикально изменились приоритеты германского государства. В 1933 г. явным новшеством были расходы на создание гражданских рабочих мест, позволившие увеличить потребление и на местном, и на национальном уровнях. Гражданские расходы Рейха продолжали активно возрастать и в 1934 г. Но при этом часто забывают, что взамен этого начиная с 1934 г. на режим жесткой экономии были переведены местные власти. В значительной степени Рейх тратил на создание рабочих мест те деньги, которые могли бы достаться местным властям. Именно в это на практике вылилось данное Гитлером 1 февраля 1933 г. обещание упорядочить отношения между Рейхом и местными властями. Спонсировавшееся государством восстановление экономики шло рука об руку с беспрецедентной централизацией государственных расходов, основные плоды которой доставались армии[207]. К 1935 г. реальный ВВП Германии вернулся примерно на тот же уровень, на котором он находился в 1928 г. Несомненно, восстановление произошло быстро. Но своими темпами оно не слишком превышало восстановление экономики в США, за которым стоял совершенно иной набор политических мер. Кроме того, в данном случае восстановление происходило не быстрее, чем после первой сильной рецессии, поразившей Веймарскую республику зимой 1926–1927 г., когда 12 месяцев экономика страны росла такими темпами, какие никогда не наблюдались при Третьем рейхе[208]. Поэтому вполне можно себе представить аналогичное быстрое восстановление даже при совершенно ином политическом режиме. В таком строго контрфактуальном смысле нельзя утверждать, что «причиной» германского экономического возрождения являлась нацистская экономическая политика[209]. Однако бесспорно то, что реально произошедшее возрождение носит на себе четкий отпечаток власти НСДАП. В 1935 г. частное потребление по-прежнему было на 7 % ниже того уровня, на котором оно находилось до депрессии, а частные инвестиции – на 22 % ниже. Напротив, государственные расходы увеличились на 70 % по сравнению с уровнем 1928 г. и этот прирост был почти полностью обязан военным расходам. Что касается центральной власти, нет сомнений в том, что перевооружение стало ее главным приоритетом уже к началу 1934 г. С 1933 по 1935 г. доля военных расходов в германском национальном доходе, составлявшая менее 1 %, выросла почти до 10 %. Столь масштабного перераспределения общего национального продукта за такой короткий промежуток времени никогда прежде не происходило ни в одном капиталистическом государстве в мирное время. Результат произведенных всего за три первых года гитлеровского правления расходов на сумму в 10 млрд рейхсмарок, доставшихся сплоченному военно-промышленному комплексу, был грандиозным. Согласно оценкам того времени, уже в 1935 г. производством различной продукции, «не предназначенной для продажи», занималось до четверти немецкой промышленности[210]. И в 1934 г. последствия такой резкой перестройки германской экономики вылились в первый реальный кризис при новой власти.

3. В отрыв

Летом 1934 г. всем, кроме самых снисходительных иностранных наблюдателей, стало очевидно, что гитлеровское правительство не может быть названо «нормальным». К тому времени уже в течение нескольких месяцев было ясно, что положение режима становится все более шатким[211]. Массы рядовых штурмовиков (СА) возмущались тем, что «их» правительство так и не осуществило полномасштабную популистскую, националистическую и антисемитскую революцию. На другом краю гитлеровской коалиции экс-канцлер Франц фон Папен и его аристократическое окружение были обеспокоены признаками того, что им казалось «плебейским вырождением». Но самые большие опасения вызывало то, что СА и армия вели друг с другом ожесточенную борьбу по поводу программы перевооружения. Вождь СА Эрнст Рем представлял себе перевооружение Германии как массовую мобилизацию нации, но подобные идеи вызывали крайнюю неприязнь у профессиональных военных. Сам Гитлер четко обозначил свою позицию в феврале 1934 г., навязав «соглашение», ограничивавшее активность штурмовиков[212]. Но штурмовики демонстративно продолжали свои «ополченческие» экзерсисы. К маю 1934 г. их поведение стало настолько вызывающим, что Гитлер приказал штурмовикам уйти в коллективный «отпуск» на весь июнь. Единства не было и среди руководства самой НСДАП. Геринг и Гиммлер интриговали против Рема, а Геббельс боготворил штурмовиков и мечтал об окончательном сведении счетов с «реакционерами». Однако решающим фактором стала армия. 21 июня президент Гинденбург и министр обороны Бломберг потребовали от Гитлера привести «революционных смутьянов <…> в чувство». Они пригрозили, что в противном случае армия введет военное положение, а Гинденбург объявит об окончании «гитлеровского эксперимента». Окончательное решение было принято 28 июня, на празднествах по случаю свадьбы гауляйтера Йозефа Тербовена, проходивших в Эссене, в самом сердце Рура. Гитлер взял на себя личную ответственность за чистки. По его приказу ранним утром 30 июня 1934 г. на курорте Бас-Висзее под Мюнхеном были арестованы и впоследствии казнены ведущие фигуры СА. Между тем в Берлине Геббельс и Геринг занялись «реакционерами». Эсэсовцы ворвались в канцелярию фон Папена и застрелили его секретаря. Остальные подчиненные Папена были арестованы. Самого Папена пощадили только потому, что было неудобно ликвидировать действующего члена германского правительства. Другим повезло меньше. Генерал Шлейхер, бывший канцлер республики и глава рейхсвера, был убит вместе с женой. Грегора Штрассера, архитектора проводившейся Нацистской партией политики по созданию рабочих мест, уже изгнанного из партии в декабре 1932 г. за интриги с участием Шлейхера, убили в Берлине. Достоверно известно, что жертвами «Ночи длинных ножей» всего стало 85 человек. Но в реальности их число может достигать 200.

За пределами Германии вести об этих расправах, санкционированных властями, были встречены с ужасом и недоверием. Стало ясно, что гитлеровский режим не проявляет никакого уважения к элементарным нормам законности. И через несколько недель после «Ночи длинных ножей» это впечатление было подтверждено еще одним возмутительным проявлением нацистского насилия[213]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.


Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 15% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает ваши или чьи-либо права, то сообщите нам об этом.