Читать книгу Андрей Панов. Творческая биография онлайн | страница 11

– Примем, не переживай.

Отец вспоминает свой отъезд так: «Когда я уезжал, он маленький был, он прижимался ко мне, так подплакивал, что мама сказала, что папа уезжает. Это было очень трогательно, нежно, он был маленький».43 Возможно, Валерий здесь фантазирует, потому что в июне 1974 года Андрей уже не ребенок, а подросток, хотя, скорее всего, имеется в виду уход из семьи, когда Андрею было 12 лет.

И как разительно отличается это «папа уезжает» от воспоминаний Лии Петровны. В 1992 году Любимов проводил Чеховский фестиваль в театре на Таганке. Он знал Валерия, дружил с ним и вызвал его из-за границы с балетом «Три сестры». Валерий позвонил бывшей жене и предложил: «Лия! Приезжайте с Андреем – и увидимся». Лия согласилась, а Андрей услышал, что она разговаривает с отцом и показал рукой: мол, нет меня дома! не поеду!

Лия Петровна поняла сына и ответила: «Андрей на гастролях, но я приеду». Итак, мать и отец увиделись, и Валерий передал сыну 10 долларов и банку черной икры. Мать выложила их перед сыном, а тот выбросил их в окно. Шестой этаж. «Икра, конечно, разбилась, а деньги я побежала подобрала. Я поняла тогда, что он [Андрей] был раним, переживал.»

– Я отца не бросал. Вот если он хочет меня видеть, пускай сам сюда приезжает. Я к нему не поеду, – резко сказал Андрей.44

К сожалению, этой последней возможностью увидеть сына Валерий не воспользовался.

Поскольку у бабушки была астмой (последствия перенесённого в юности туберкулёза), Лия Петровна устраивала её на лечиться в диспансер. А Андрея на лето приходилось отправлять в летние детские лагеря (это было два раза), потому что мать, как она вспоминает, работала: «Андрей целыми днями ходил вдоль забора и смотрел – не иду ли я за ним. Не любил он ни детские сады, ни лагеря… Но все равно приходилось летом отправлять его».45 Воспоминания у Панова от суровой муштры в этих заведениях не самые радостные: «Насрал – убери, меня этому учили ещё с детства, во всех лагерях – естественно, не конц-, во всех школах: за собой надо убирать. С тех пор, даже когда выпью в ресторанах, за собой уношу посуду. Все очень смеются, а мне совершенно не смешно. Начал убирать, говорят: „Ну вот! Ну что это за панк?!“ – какой панк, если человек насрал вообще».46