Читать книгу Диетлэнд онлайн | страница 40
– Глэдис сказала, я должна принимать по одной каждый день. Она была настойчива[7].
На завтрак и полдник я выпивала по пенообразному персиковому коктейлю из банки. На обед я разогревала назначенную мне еду в микроволновке, откидывала серебристую пленку и обнаруживала что-то типа тушеной говядины: пара кусков мяса, плавающие с обесцвеченным горошком в дымящейся ванне коричневого соуса, или пасты: фрикадельки из индейки, словно Сатурн, окруженные красными кольцами макарон. Порции были микроскопическими, ложка или две, вкус у еды был странным, ненастоящим; вполне возможно, что «еда» эта наполовину состояла из бумаги и пенопласта, но мне было все равно, поскольку она вела меня к худобе[8].
Первую неделю на «Программе баптисток» я продержалась неплохо: меня переполняли энергия и мотивация. Как и когда-то Юлайле, нам советовали (в приказном порядке!) избегать всех жующих людей, этих недисциплинированных дикарей с ножами и вилками; но, учитывая мою работу в ресторане, для меня это было невозможно. Впрочем, это не имело значения. Я возвысилась над карикатурным миром чревоугодия. Меня тошнило от одного вида жующих людей.
Перед сменой в ресторане я наведывалась в клинику для занятий аэробикой. На работе, несмотря на свои формы, я двигалась со скоростью ракеты. Как-то раз я нашинковала двадцать пять луковиц в рекордное время, заставляя шефа Эльзу дивиться моей скорости. Нарезанные болгарский перец, сельдерей и чеснок разноцветными башенками высились на моих разделочных досках. Справляясь так, я могла бы завершить смену и раньше, но попросила дополнительных заданий, вроде расстановки баночек со специями в алфавитном порядке.
Однажды вечером, когда я возвращалась домой с работы, я застала в нашем дворе компанию итальянских кинопаломников: при свете свечей они смеялись и пели песни под гитару. Я раздвинула шторы в спальне, чтобы послушать, как они поют. Они помахали мне и улыбнулись; мне было все равно, что они смотрят на меня. Ничто не могло испортить мне настроение. Мое стройное «я» было заключено в тюрьме моего тела, но скоро его ждало освобождение от такого длительного срока.