Читать книгу Цветы в небе онлайн | страница 4

Разъяснив и показав на картинках, что потребуется от пассажиров во время отделения и приземления, старшо́й предоставляет нам отработать с мажорами основные элементы. Хотя, репетируй, не репетируй – один хрен всё позабывают и придётся руками направлять.

Отрабатываем отделение. Пристёгиваю своего дылду задом к себе… Впору скамеечку приволочь, чтобы сподручнее было. Мужики ржут уже в открытую. Оправляю сбрую на своём подопечном – Елисей ёрзает.

– Неуютно, когда ты сзади, Еськин! Я как-то наоборот привык.

Еськин… "Роман Иванович" глубоко проигнорирован. То, что его фраза звучит откровенно по-пидорски, стараюсь даже в голову не брать. Выбесил, щенок. Выделывается, как муха на стекле. Сказал бы такое мужикам у гаражей – ни одна больничка бы не приняла.

– Перед отделением от летательного аппарата твоя задача подогнуть ноги таким образом, чтобы… (блин) …Впрочем, проще будет встать на колени (пихаю его под коленки, подсекая) и хорошенько прогнуться (делаю шажок вперёд, чтобы его лодыжки оказались далеко сзади, а колени – между моих ступней), полностью откинуться на меня (руками обхватываю поперёк груди и заваливаю на себя), положить голову мне на правое плечо (кладу перчатку на шлем и заламываю голову назад, укладывая на плечо).

– Чё, серьёзно?! – сипит Елисей, загнутый мной в бараний рог ловко и ладно.

– Серьёзней некуда… – надеюсь, он отфильтрует явное злорадство в моём голосе. – И не забудь голову повернуть на меня и улыбаться – тебя в это время будут снимать с левой стороны.

Почти насильно поворачиваю его голову набок – и частое влажное дыхание прямо в шею прошибает меня испариной, обильно сдобренной здоровенными мурашками. Чувствую едва заметное шевеление в штанах комбеза… Что это вообще? Вот уж нет, со мной такого не бывает.

– М-м-ах, Еськин… Мне уже всё нравится! – мурчит прямо в шею. Погоди, мы ещё не закончили…

– Теперь расслабься, повисни на мне… Не забывай прогибаться. Запомни – в момент отделения от тебя ничего не требуется… п-просто доверься мне… откинься на меня, я сам… э-э-э…  всё сделаю. – доведённые до автоматизма фразы, которые я говорю по сто раз в месяц, внезапно становятся до омерзения педиковатыми. Вот ведь блядь, и меня с панталыку сбил, засранец.