Читать книгу Путь «Черной молнии». Книга 1. Новая версия онлайн | страница 72
– Что ты говоришь?! Как ты можешь голословно обвинять Ленина в шпионаже…
– Голословно! Илья, окстись, кого ты защищаешь? Об его предательстве весь Питер в августе семнадцатого года знал, когда генерал Корнилов собирался повесить этого немецкого шпиона. Я собственными глазами видел, как солдаты лозунгом размахивали, на котором были написаны слова «Ленина вернуть Вильгельму». Вам – красным командирам, конечно, не могли на лекциях говорить об этом факте, но мы то – белые офицеры, поддержавшие Корнилова, знали и до сих пор помним. Извини меня за сравнение, но ты напоминаешь мне толерантного «краснобая» Керенского, который положился на большевиков в наведении ими порядка в стране.
– Да что ты об этом можешь знать?!
– Я?! Да пойми ты, Фома-Неверующий, что в 1917 году многие либеральные вольнодумцы России были в курсе, что Ульянов шпион Германии, подкупленный милитаристской правящей верхушкой Рейха для свержения Николая-Второго и вывода России из Мировой войны путем революции внутри страны. Кто из этих либералов или Временного правительства прислушался к такому обвинению? Керенский оперся на большевиков, думая, что это поможет удержать власть в бунтующей России.
Михаил и Петр с огромным интересом следили за дискуссией двух офицеров, ранее служивших в противоположных армиях. Объяснения Мирошникова были настолько доходчивы, что даже Петр, плохо разбирающийся в политике, уяснял для себя самые важные вещи. Они видели, что Илья ощутимо проигрывает в диалоге. Пожалуй, в этом и состояло равенство, когда участники имели одинаковые права на выражение своих мыслей и идей. Зрелые, разумные люди, способные не только красиво говорить, но и выслушивать, имели шанс понять друг друга и прийти к какому-то единому мнению. К этому и стремился Мирошников, чувствуя, что Михеев не был отъявленным палачом советской системы. Макар видел, что Илья сомневается и уже довольно давно, потому как не сильно сопротивлялся перед обнародованным фактом состояния высшего руководства коммунистов. Чтобы перейти от высокой политической дискуссии к простому, людскому объяснению, Макар вспомнил, как Михеев рассказывал о себе и перешел к делам насущным.