Читать книгу Высшая мера онлайн | страница 2

Выглядел Апыхтин как и подобает нынешнему банкиру – любил темные костюмы, предпочитал белые рубашки с запонками и галстук с заколкой. Носил затемненные очки в тяжелой оправе, отрастил бороду, короткую, но окладистую, от уха до уха. Темная челка густых волос придавала ему вид молодой и даже слегка шаловливый. Выбор такой прически был прост и естествен – к тридцати семи годам у банкира образовались хорошие такие выразительные залысины. Прикрывал он их очень тщательно, так что об этих залысинах не знали ни секретарши, ни ближайшие соратники, ни многочисленные клиенты банка, которые, естественно, смотрели на банкира во все глаза, стараясь чуть ли не по цвету галстука, по складкам на пиджаке определить его решение, настроение, приговор.

Промелькнуло слово «шаловливость».

Да, это качество было вполне присуще Апыхтину – он и в самом деле был весел, здоров, охотно и заразительно смеялся, показывая желающим все свои зубы – хорошие зубы были у банкира, белые, крупные, и каждый на своем месте. При таких зубах, при такой должности – кто угодно будет смеяться, запрокидывая голову и играя румяными щечками, светящимися из бороды. И для бороды имелась причина – шрам проходил у Апыхтина от уха до подбородка, серьезный такой шрам – напоминание о неосторожной, беззаботной молодости.

Бывает. И самое главное, что нужно сказать об Апыхтине в связи с предстоящими событиями, – он был влюблен.

В собственную жену.

Тихо был влюблен, без стенаний и безумств, но зато постоянно.

Катя? Да, ее звали Катя, была она лет на десять моложе Апыхтина, фигура позволяла ей ходить в брючках и великоватом свитере. В такой одежде она появлялась на банковских торжествах, да и на собственной кухне была одета так же. Разумеется, в других брючках и в другом свитере. Короткие светлые волосы не требовали сложных причесок, свежее лицо почти не требовало кремов, и вообще ее здоровое стройное тело не требовало никаких ухищрений и снадобий.

И еще был у Апыхтина сын, тоже Владимир, Вовка, десятилетний плут, унаследовавший от родителей здоровье и веселый нрав. Двойки его не огорчали, как не огорчали они и родителей, пятерки тоже не приводили семью в радостное возбуждение. Сам Апыхтин в свое время учился плохо и прекрасно понимал, что есть в жизни и другие показатели способностей, не только отметки в школьном журнале или в затертом дневнике.