Читать книгу Смирительная рубашка. Когда боги смеются (сборник) онлайн | страница 74
– Он с ума сошел!.. – вскричал доктор Джексон, радуясь этому событию как медик.
– Стэндинг, ты – чудо, – сказал Азертон. – У тебя железная воля, но я сломлю ее, это так же верно, как то, что Бог сотворил яблоки.
– А у вас кроличье сердце, – возразил я. – Если бы вы получили хоть десятую долю того, что я получил в Сен-Квентине, рубашка давно бы выдавила ваше кроличье сердце из ваших длинных ушей!..
Удар попал в цель, потому что у начальника тюрьмы действительно были очень большие уши. Я уверен, ими заинтересовался бы Ломброзо.
– Что касается меня, – продолжал я, – я смеюсь над вами и от души желаю ткацкой мастерской, чтобы вы сами взялись заведовать ею. Вы затащили меня сюда и пытали меня своей глупостью, а я все еще жив и смеюсь вам в лицо. Недостаточно? Вы даже не можете убить меня. Недостаточно? Вы не можете убить крысу патроном динамита – настоящего динамита, а не того, который, как вы позволили внушить себе, я будто бы спрятал.
– Больше ничего? – спросил он, когда я кончил свою бранную речь.
И в моем мозгу промелькнуло то, что я сказал Фортини, когда он преследовал меня своей дерзостью.
– Убирайтесь, тюремные собаки, – сказал я. – Тявкайте за моей дверью.
Для человека, подобного Азертону, не было ничего ужаснее, чем такое оскорбление со стороны беззащитного заключенного. Его лицо побледнело от гнева и голос дрожал, когда он пригрозил:
– Честное слово, Стэндинг, я все-таки расправлюсь с тобой.
– Вы лишь одно можете сделать, – заявил я. – Вы можете затянуть потуже эту слишком свободную рубашку. Если вы не можете, уходите. И я не огорчусь, если вы вернетесь не раньше, чем через неделю или целых десять дней.
И как мог даже этот большой тюремный начальник наказать заключенного, против которого оказалась уже бессильной крайняя мера наказания? Быть может, Азертон придумал еще какую-нибудь угрозу, ибо он открыл рот. Но своим окрепшим голосом я стал петь: «Пой, ку-ку, пой, ку-ку, пой, ку-ку!» И я пел, пока моя дверь не загремела и не заскрипели и завизжали ее засовы и замки.