Читать книгу И будет рыдать земля. Как у индейцев отняли Америку онлайн | страница 8
Такой однобокий подход к изучению истории ни к чему хорошему в итоге не приводит; невозможно честно оценить ни всю глубину несправедливости обращения с индейцами, ни подлинную роль американской армии в те трагические времена, не разобравшись детально в позициях индейцев и белых. Цель моей книги – соблюсти историческое равновесие в исследовании Индейских войн. Я бы поостерегся говорить о «восстановлении» равновесия, поскольку с момента закрытия военной границы-фронтира[16] в 1891 г. отношение общественности к событиям той поры качается, как мятник, то в одну, то в другую сторону.
Бесценную службу сослужил мне огромный массив индейских первоисточников, к которым был открыт доступ после публикации «Схороните мое сердце у Вундед-Ни». Они позволили мне в равной мере дать слово белым и индейцам и, глубже вникнув в мотивы обеих сторон конфликта, более последовательно разобраться во множестве мифов, заблуждений и вымыслов, которыми окружены Индейские войны.
Один из таких мифов, не менее стойкий, чем миф о безусловной и неизменной ненависти армии к индейцам, – это миф о единодушном противостоянии индейцев белым захватчикам. Ни одно сражавшееся с властями племя никогда не объединялось ни для войны, ни для заключения мира с противником. Всесильно властвовала фракционность, в каждом племени имелись свои партии войны и мира, которые боролись за господство и вступали в стычки, порой весьма жестокие. Один из самых убежденных сторонников того, что с белыми нужно поладить миром, заплатил за свои убеждения жизнью: его отравил обозленный член группировки, выступавшей за войну.
Единодушие наблюдалось только среди племен, которые благосклонно отнеслись к вторжению белых. Такие влиятельные вожди, как Уошаки (Вашаки) у шошонов, смотрели на правительство как на гарантию того, что их народ уцелеет в противостоянии с более сильными племенами. Во время войн шошоны, кроу и пауни на деле доказали свою незаменимость для регулярной армии, следуя принципу «враг моего врага – мой друг».
Индейцы не только не выступили единым фронтом против «цивилизационной» экспансии с Востока страны – племена продолжали сражаться между собой. Общего «индейского духа» у них не было – он возник слишком поздно, забрезжив в миллениарной вере, которая не принесла с собой ничего, кроме кровопролития, обернувшихся явью кошмаров и крушения надежд.