Читать книгу Добежать до счастья. Исповедь онлайн | страница 24
– Вера Михайловна, нам пора возвращаться, – подошёл водитель, ворвавшись в мою тишину.
Я оккупировала скамейку на заднем дворе детского дома, пыталась найти равновесие в разыгравшейся весне и, почему-то, воспроизводила в памяти маму и последний наш Новый год с ней. К рождеству она скончалась, по словам отца от кровоизлияния в мозг, а перед этим, в новогоднюю ночь, они ругались. Слышались удары, болезненные стоны, треск разваливающейся на щепки мебели, мольбы остановиться и перестать.
К утру её уже отвезли в больницу, а через восемь дней мы хоронили маму в закрытом гробу. Мне было шестнадцать, и я видела, слышала и замечала больше, чем младшие сёстры, но самого главного – сожаления и вины в глазах Михаила Белова я в тот день не увидела, как и лёжа на больничной койке после потери смысла жизни. Всегда расчётливый взгляд, оценивающий прибыли и перспективы.
– Через двадцать минут, – кивнула ему, выверяя время на часах.
– Вы можете не успеть к ужину, и Борис Маркович останется недовольным, – насел мужчина, мягко требуя послушания.
– Двадцать минут, Юра! С мужем я разберусь, – повысила резкость, ставя на место водителя. – Свободен. Жди в машине.
И за этот тон Боря отыграется сегодняшней ночью, и, скорее всего, за опоздание. Всё знала, всегда предупреждала и избегала такое развитие, но в данный момент что-то внутри сломалось, а может не в данный, может надламывалось давно, а сейчас до конца треснуло. Было желание лечь на эту скамейку, закрыть глаза и вздёрнуть кверху лапки, выпустив крупицы жизни и перестав дышать.
Перестала бы, если б не угрозы отца заменить моё место Наденькой, или ещё хуже – Любашей. Надька крепкая, сможет дать отпор, а Люба… Люба больше всех похожа на мать. Такая же нежная, слабая, хрупкая. Сделала вдох посильней, расправила лёгкие, глотнула аромат липовой смолы, сладкой, как само лето.
– Поживу ещё и Бориса с собой заберу, когда придёт срок, – дала обещание самой себе и в обход прошла к выходу, чтобы не касаться в таком раздрае детей, чтобы дать себе возможность собрать в кучу эмоции и спрятать их поглубже, под панцирь, пока не окунулась в привычный ад.