Читать книгу Алая аура протопарторга онлайн | страница 40
– А я что?..
– Ничего. Как объявится – скажешь…
Лахудрик всё ещё колебался.
Николай крякнул, нахмурился и снова потянулся к пакету.
– Ты… это… – сказал он, пододвигая миску поближе. – Ещё сливок хочешь?..
Глава 5. Африкан,
сорок четыре года, протопарторг
Когда какая-то зловредная мелюзга дерзнула пощекотать из-под воды левую пятку, Африкан, достигший уже к тому времени середины Чумахлинки, ощутил лёгкий испуг. Ему представилось вдруг, что вот сейчас, именно в этот миг, Партиарх Порфирий, брезгливо поджав губы, вычёркивает его из списка чудотворцев – и холодная тёмная вода тут же расступается под босыми подошвами. А плавать Африкан и вправду не умел.
Хотя, конечно, не всё так просто. Единым росчерком пера харизмы не лишишь. Пока толпа верит в своего избранника – тот не утонет ни при каких обстоятельствах. Даже когда слух об отставке достигнет людских ушей, поверят ему далеко не сразу. Должна пройти неделя, а то и две, прежде чем средства массовой информации убедят население, что народный любимец лишь прикидывался таковым. Однако и в этом случае наверняка останется какое-то количество непереубеждённых упрямцев. Разумеется, по воде при такой поддержке не прогуляешься, а вот чудо помельче можно и сотворить…
Потом с лыцкого берега полетели пули, и Африкану стало не до сомнений. Обозлившись, он проклял пулемёт, а заодно и безымянного подводного щекотунчика.
Кстати, вскарабкаться на двухметровый обрыв по вымытым из грунта извивам толстых корней оказалось куда труднее, нежели пешком в шквалах прожекторного света пересечь при пулемётном огне разлившуюся Чумахлинку. На всякий случай протопарторг, выбравшись на сушу, сразу же отвёл глаза прожектористам, и оба луча, потеряв нарушителя, слепо зашарили по берегу. От близости холодной воды поламывало суставы. Покряхтывая, опальный чудотворец присел на какую-то корягу и бережно открепил от рясы приблудившегося домовичка.
– Ну вот… – протяжно молвил он. – Давай-ка, друг Анчутка, для начала отдышимся…
Суматоха на мосту всполошила всю потустороннюю живность. Придремавшее в кроне вербы крупное аукало, одурев спросонок, вскинулось и огласило рощицу рублеными командами, тяжким буханьем сапог, собачьим лаем… Вне всякого сомнения, там, вдалеке, баклужинцы подняли заставу в ружьё.