Читать книгу Внутренняя инженерия. Путь к радости. Практическое руководство от йога онлайн | страница 8
В более поздние годы я предпочитал проводить дни в лесу, за ловлей змей или рыбы, бродить по горам и лазать по деревьям. Я часто взбирался на самую верхнюю ветку большого дерева, прихватив немного еды и бутылку с водой. Покачивание ветвей переносило меня в состояние, подобное трансу; я как будто спал, но одновременно сохранял осознанность. На том дереве я терял ощущение времени. Я сидел там с девяти утра до половины пятого вечера, когда раздавался звонок, возвещавший об окончании школьных занятий. Значительно позже я понял, что уже на том этапе жизни я фактически медитировал, сам того не зная. Позднее, когда я впервые стал учить людей медитировать, это всегда была медитация с покачиванием. Конечно, в те далекие годы я даже не слышал слова «медитация». Мне просто нравилось, как дерево качало меня и приводило в состояние за пределами сна и бодрствования.
Я считал школу скучной, но меня интересовало все остальное: устройство мира, ландшафт, жизнь людей. Катаясь на велосипеде по грязным дорогам в сельской местности, я проезжал не менее тридцати пяти километров в день. К вечеру я возвращался домой, покрытый слоями грязи и пыли. Мне особенно нравилось мысленно составлять карты тех мест, по которым я путешествовал. Оставаясь один, я закрывал глаза и рисовал в своем воображении все, что видел в тот день: каждый камень, каждую скалу, каждое дерево. Меня увлекали разные времена года: как меняется земля от первой вспашки до урожая. Вот что привлекло меня к работам Томаса Харди – его описания английского пейзажа на много страниц. Я мысленно делал то же самое с окружающим миром. Даже сегодня это похоже на видео в моей голове. Я и сейчас при желании могу воспроизвести все, что наблюдал все эти годы.
Я был сдержанным скептиком. Когда мне было пять лет и вся моя семья ходила в храм, я непрерывно задавал вопросы, много вопросов. Кто такой Бог? Где он? Там наверху? А что такое «верх»? Спустя пару лет число вопросов только увеличилось. В школе сказали, что планета круглая. Но если планета круглая, как можно узнать, где верх? Никто никогда не мог мне ответить, потому в храм я так и не вошел. Меня просто сажали за порогом, где верующие оставляли обувь, под надзором дежурного. Он брал мою руку и не выпускал ее, пока занимался своими делами. Он знал: стоит ему отвернуться – и я убегу! Миновали годы, и я стал замечать, что из ресторанов люди всегда выходят с более радостными лицами, чем из храмов. Это меня интриговало.