Читать книгу Двойная жизнь Алисы онлайн | страница 28
Мама говорит: «Неужели тебя манит эта пошлая роскошь? Неужели тебе нужен подарок из бутика “Dior”»? (Естественно, я с ней не делилась, я же не дура, – она узнала от других мам из нашего класса.) Она не понимает: дело не в Париже, в котором я была тысячу раз, дело в том, кто я в этом мире. Если меня не пригласят, это будет означать, что я ничего не стою.
Она говорит: «Как ты можешь хотеть, чтобы тебя куда-то пригласили? Ты должна быть независима. Ты – это ты».
Нет. Как узнать свою цену, если не по оценке других? Ты – это то, что о тебе думают другие. Мне кажется, что я кусок пластилина, и каждый может гнуть меня в разные стороны: похвалят – я делаюсь одной, поругают – делаюсь другой.
Нормальный, достойный, самодостаточный, самоуважаемый вагоноуважатый человек не волновался бы, что его куда-то не пригласят… Не смотрел бы каждый день Инстаграм, пытаясь разнюхать, а вдруг выбор уже сделан, вдруг кто-то из девочек выложил там платье, в котором поедет в Париж, и это будет означать, что все уже приглашены… Такое унижение, ах!..
Говорят, что с возрастом у людей образуется защита от обид, словно на них нарастает более грубая кожа или панцирь. Мне этого не узнать, потому что мной поставлено время моего исчезновения из этого мира – апрель, и место – Париж. Если меня пригласят, то это, самое важное в моей жизни, произойдет в Париже, а если нет, придется придумать что-то другое.
Кажется нелогичным переживать из-за приглашения на д.р., если я не собираюсь оставаться в этом мире? Но человеческая душа – потемки, тем более душа подростка. Вот важно мне уйти из этого мира популярной, не униженной Катиным пренебрежением и с подарком из бутика «Dior». Я не шучу.
Когда я попала в аварию, падали листья… Тут у нас с мамой опять расхождение, она отказывается называть неудачное торможение о поребрик аварией, а меня инвалидом, но как же еще называть человека, который не может ходить? Я должна говорить: «Когда я попала в неудачное торможение о поребрик, падали листья»? Чтобы ее не мучила совесть?